Все дело в отваге
Шрифт:
– Не пугайте меня, – Катя поежилась. – И так не по себе что-то.
– Страх – это хорошо. Целее будешь. Как правило, те, кто это чувство подавляет разными наркотиками или алкоголем, долго не живут. Природа наделила им животных в целях самосохранения вида, – улыбнулся Николай Егорович и встал. – Ну что, вперед!
К зданию они шли с большой осторожностью. Охотовед останавливался, прикрываясь стволами вековых сосен, и подолгу всматривался в черные провалы окон. Наконец дошли до стены. Он приподнялся и заглянул через окно внутрь.
– Ну что? – шепотом спросила Катя.
– Чисто. – Охотовед прислонил карабин к стене. – Давай я тебя подсажу.
Он обхватил Катю за ноги и приподнял. Она легко забралась на подоконник, свесила ноги и спрыгнула на пол. Николай Егорович подал ей ружье и забрался сам. Они попали в захламленное помещение со следами извести на стенах. Двери здесь были двойными. Одна – обычная, обитая железом, роль второй выполняла массивная решетка. Обе попросту валялись на полу рядом с остовом железной кровати.
Николай Егорович выглянул в коридор, потом посмотрел на Катю:
– Здесь, за стеной, лестница начинается. Ты по ней бежала?
– Напротив должно быть фойе, – кивнула она.
– Пошли. – Охотовед шагнул через порог. Под ногами хрустнул обломок стекла.
Они оказались в уже знакомом Кате коридоре. В нем, только в другом крыле, она лопатой отбивалась от врачей.
– Может, после моего побега отсюда всех перевезли? – неожиданно проговорила молодая женщина.
– Все может быть, – согласился Николай Егорович.
Они миновали лестничную клетку и начали подниматься по следующему пролету.
Снизу что-то грохнуло.
– Что это? – вздрогнув, спросила Катя.
– И все же наш поход сюда – необдуманная глупость, – покачал головой охотовед. – Но уже поздно поворачивать назад.
Он глянул через перила вниз и тут же отпрянул.
Послышались шаги крадущегося человека.
– Кто это? – одними губами спросила Катя, прижавшись спиной к покрытой плесенью стене.
Не говоря ни слова в ответ, Николай Егорович резко шагнул вперед, направил ствол вниз и надавил на спусковой крючок.
Выстрел из карабина оглушил Катю раскатистой дробью. Она сначала не поняла, что это стреляют из автомата. Сверху посыпались куски штукатурки. Все заволокло пеленой цементной пыли и едким дымом. Ойкнув, Катя устремилась наверх. Оказавшись в коридоре, сквозь слезы она увидела силуэт бегущего на нее человека. Молодая женщина направила в его сторону ружье и спустила курок. Отлетев на пару шагов назад, она открыла глаза. На нее уже никто не бежал, лишь на полу шевелилась и выла какая-то бесформенная куча.
Сбоку возник Николай Егорович. Бросив по сторонам взгляд и увидев лежащего на полу человека, он шлепнул Катю ладонью по плечу:
– Молодец! Перезаряди ружье!
Катя вернулась в реальный мир. Она надавила на рычаг, о колено переломила ружье. Отстрелянная гильза со звоном вылетела на пол. Трясущимися руками Катя вынула из кармашка патронташа следующую, вставила, с трудом
– Эй, уроды! – раздался вопль снизу. – Если жить хотите, бросайте оружие и выходите с поднятыми руками!
– То же могу предложить и вам! – крикнул Николай Егорович.
– Сука!
Охотовед вновь перегнулся через перила и выстрелил. Снизу раздался звук упавшего тела.
– Ну вот и докричался… – Он вытер тыльной стороной ладони со лба пот и двинулся по коридору.
Катя устремилась следом. Проходя мимо лежащего на полу человека, она невольно задержалась. Это был тот самый санитар, который приходил за Василисой. В правой руке у него был пистолет.
– Чего ты? – зло спросил Николай Егорович. – Вперед!
Словно очнувшись, Катя бросилась за ним. Поглядывая назад, они дошли до дверей, из которых выскочил санитар, и заглянули внутрь. Здесь, посреди хорошо освещенной хирургическими лампами комнаты, стоял операционный стол, на котором лежал человек. Рядом – множество непонятного назначения приборов и оборудования. Николай Егорович вошел в операционную. Катя в последний раз оглядела коридор и шагнула следом.
– Где же «хирурги»? – удивилась она.
– Убежали, – охотовед показал стволом карабина на двери напротив.
Осторожно ступая, Катя подошла к столу и ахнула. На нем лежал Данила.
Выронив ружье на пол, молодая женщина бросилась к нему. Он спал. Она сорвала простыню. На теле не было швов, лишь правый бок был обильно намазан зеленкой. Значит, не успели. Катя принялась отвязывать руку мужчины. В это время в коридоре раздались шаги.
– Быстрее! – прикрикнул Николай Егорович и прижался спиной к стене рядом с выходом.
Катя долго не могла справиться с ремешками. Руки тряслись, а пот застилал глаза. И тут Николай Егорович стал стрелять. Ему ответили автоматной очередью. Наконец она освободила руку и стала шлепать Данилу ладонями по лицу.
Глава 11
Матвей с легкостью поймал летевшую в лицо ногу Стаса и в следующий момент двинул ступней по второй, опорной, на которую пришелся вес стодвадцатикилограммовой туши бандита. Бил по внутренней стороне коленного сустава, заранее зная, что после этого Стас уже не оправится. С ревом бандит рухнул на пол. Матвей ловко перевернул его на живот и ударом кулака в затылок надолго отключил.
В комнату влетел Череп. В руке – пистолет с глушителем. Он не ожидал, что Кораблев будет так близко от выхода, и на мгновение замер. Воспользовавшись замешательством бандита, Матвей поймал запястье его правой руки, одновременно уйдя с линии стрельбы, а дальше – дело техники. Все отработано до автоматизма: мощный удар в пах, после чего простой и надежный «рычаг руки вовнутрь». Большим пальцем он надавил на обратную сторону ладони громилы, опрокидывая его на спину. Натянув руку на себя, ударил ногой по ребрам, одновременно забрав пистолет.