Все демоны моего мужа
Шрифт:
— Садись.
Я села.
— Вино не буду пить. Мне нужно найти мужа. С ним явно творится что-то не то. Ты прав. Для нервного срыва это слишком....
Олег пригубил бокал, отставил:
— Как знаешь.... Иногда вино помогает, иногда усугубляет ситуацию.
— Что это было? — опять, как заведенная пластинка, повторила я.
— Твой муж одержим. Давно и прочно. В нем живет целый клубок пороков.
— Ты хочешь сказать, что в нем живет демон? — наконец-то я смогла произнести это вслух.
— Несколько, — уточнил Олег. — И я
— А ты.... Ты экзорцист? Ты сможешь нам помочь?
Олег покачал головой.
— Я просто букинист. Храню старые знания. Сам ничего не могу.
— Но, может, кто-то может? Ты знаешь кого-нибудь? Церковь? Шаманы?
Олег опять покачал головой.
— Навряд ли. Мой совет тебе: беги, пока не поздно. Они проросли в нем корнями и дали всходы. Их теперь можно уничтожить только вместе с ним. Ты сможешь убить своего мужа? Или смотреть, как его убивают?
Меня передернуло. Кожа покрылась пупырышками, во рту сразу пересохло. Я схватила бокал, в котором плескалось вино, и выпила его залпом.
— Нет, — сказала я, чувствуя, что вино прогоняет холод.
— Наверное, если бы был психотерапевтом, я бы сказал тебе, что ты должна бороться за Влада до конца. Но тогда конец придет тебе. Выбирай.
— Это очень жестоко....
— Нет, это жестко, а не жестоко. Но это правда. Ты попала не в свою игру. Не знаешь правил, и уже не успеешь их выучить. Игра идет к концу, и ты неминуемо проиграешь.
— А все-таки попробую, — твердо сказала я, — когда мы встретились, в нем не было абсолютно ничего демонического. Это, может, длится не так долго, как ты думаешь.
— Демоны очень хорошо маскируются. И входят в доверие. Когда-то они по одному вошли в доверие к Владу. Не знаю, на что они его поймали. Обычно они ищут уже существующую трещину в душе. И заселяются в неё, постепенно занимая все больше и больше места. Трещина становится гротом, затем — пещерой. Для расширения своего пространства им нужна пища. Они подманили тебя, как зайца. Морковками и печенюшками. Тебя поймали на беспрецедентную любовь?
Мне на секунду стало безнадежно. Потом отступило. Говорить было больше не о чем. Я попрощалась и с сожалением покинула этот магазинчик, который стал для меня в последнее время чем-то вроде тихой гавани, где всегда можно было расслабиться и отдохнуть. Я понимала, что теперь не смогу вернуться сюда.
— Прости, — сказала я на прощание Олегу.
Он грустно и понимающе улыбнулся:
— Ничего. С кем не бывает.... Ты тоже меня прости. Я слаб и боюсь.
Влада я нашла в ближайшем к дому баре. Он грузно навалился на стойку и что-то кричал бесстрастному, не обращающему на него внимания, бармену. Я подошла и тихонько тронула его за рукав.
— Влад, пожалуйста, пойдем домой.
Черные, уже практически невменяемые глаза посмотрели на меня из-под обвисшей, словно влажной челки.
— Ты кто? — спросил меня Влад. Или... уже совсем Генрих?
— Уходи, шлюха,
Может, если бы не полбокала вина, которые выпила полчаса назад, я бы стушевалась, но бордовое спиртное, бурлящее у меня в крови, почему-то было уверено, что я должна увести это существо, кем бы оно ни было, из кабака.
— Идем. Домой. — Повторила я твердым голосом, и удивилась сама себе.
— Ты стара-а-арая, — капризно протянул Генрих, который был Владом. — Отвали от меня. Есть девочки помоложе. И поинтереснее.
— Конечно, конечно, — убедительно сказала я, — только пойдем сейчас домой. Первым делом, первым делом.... Помнишь, такой старый фильм был?
Глаза на минуту стали серыми, и муж вдруг засмеялся смехом Влада, хоть и пьяным.
— «Ну, а девушки, а девушки — потом», — заплетающимся языком подпел он. Потом подмигнул мне, улыбнулся и сказал:
— Ладно, Лиза. Пошли.
И мы пошли. Я поддерживала его, насколько у меня это получалось, но Влад был тяжелый и совершенно неустойчивый, поэтому во время нашего движения он несколько раз падал прямо на асфальт, но всякий раз поднимался, цепляясь за меня. Но даже в эти моменты я чувствовала, что рядом со мной — мой муж, и это окрыляло меня.
До тех пор пока мы не дошли до подъезда. Там он остановился и вдруг совершенно трезвым голосом сказал:
— Прости меня за все, Лиза. И прощай. Ты ничего не понимаешь, но найди мои записи. Серая общая тетрадь в клетку. Я больше не могу....
И быстро, словно он не был до этого момента в стельку пьян, побежал в сторону шоссе. Я бросилась за ним, но он так моментально скрылся за углом, что я потеряла его из вида почти мгновенно. Целый час я безрезультатно бродила по округе, но, естественно, нигде не могла его найти. Центральная улица, ведущая к метро, была полна веселой пятничной молодежи, которая либо шла в ночные клубы, либо вышла покурить из ночных клубов. Всюду были лица, лица, лица, но того, которое я искала, среди них не было. Я зашла в бар, где он выпивал этим вечером, но там он тоже не появлялся, и бармен покачал головой на мой вопрос о Владе.
Я вернулась домой в надежде, что он уже там, но квартира была пуста и темна. Приняв душ, забралась под одеяло, меня бил озноб, и вообще было как-то нехорошо. Очевидно, я задремала, потому что очнулась в тот момент, когда почувствовала на себе чьи-то руки. Обрадовалась, что Влад вернулся, но что-то в его движениях было не то, а когда лунный луч скользнул из-под качнувшейся занавески по его лицу, я вздрогнула. Это перекошенное чудовище не могло быть Владом. Совсем не могло.
Незнакомый огромный мужчина навалился на меня, забившуюся в угол кровати, шумно дышал, скручивал над головой руки с такой силой, что на запястьях у меня не сходили синяки, жарко шептал в ухо похабные, грязные слова. Мое тело не принимало его, оно корчилось от боли, внутри все сжималось, и он опять грязно ругался. Чтобы потом, оттолкнув меня всю мокрую и опухшую от слез, сказать: