Все девушки любят бриллианты
Шрифт:
– А с подругой – гуляй по улицам. Или проси у друзей ключи от пустой квартиры.
Том серьезно сказал:
– Да, в вашей стране ответственно относятся к вопросам морали.
Таню очень развеселило это заявление. Что же, они будут сидеть в номере и обсуждать различия морали в России и в США?
Номер словно создан был для порока. Для адюльтера, свиданий впопыхах.
Красные бархатные портьеры. Зеркала на обеих стенах. Куда ни встанешь, где ни ляжешь – обязательно увидишь самое себя. И партнера.
Чтобы преодолеть смущение, охватившее ее – и, видимо, Тома, – она подошла к нему, растерянно сидящему на широкой кровати, и потрепала по голове.
Он обнял ее. Как покойно было в его объятиях! Отступили
Она ответила на поцелуй и впервые за последние долгие, суетные недели забыла о кладе, о мафии, о приключениях.
И о том, как она всю жизнь была одинока…
Домой в Останкино от Гаранянов Валера вернулся, как и в прошлый раз, часа в три ночи.
Опять болела печень. Снова он не удержался и налопался жирной пищи – на этот раз умял две тарелки плова.
Но теперь Валерий Петрович не стал ложиться, а переоделся в домашнее, прошел на кухню и заварил себе крепчайший кофе.
Уселся за покрытый клеенкой стол и принялся изучать объемистые досье, которые распечатал для него Гаранян.
В первом досье речь шла об ОПГ (организованных преступных группах) Южнороссийска.
Так… Характеристика региона… Историческая справка… Любят же у нас в конторе писать много и не по делу… Все это прочтем потом… Ага, вот:
«В ходе ряда столкновений между различными ОПГ г. Южнороссийска в течение 1995—1996 гг. были убиты 21 человек, в том числе Хасанов (Хасан), Ибрагимов (Горе), Ревазов (Реваз), Гогочадзе (Гога), Каретников (Финка), Шуйский (Шея) и другие. После этого полный контроль над Южнороссийским регионом перешел к так называемой „портовой“ ОПГ.
«Портовая» ОПГ контролирует, по-видимому, все порты г. Южнороссийска, в том числе грузовой, нефтеналивной, лесной и пассажирский. Под контролем «портовых» находятся грузовая и пассажирская таможни. «Портовой» ОПГ принадлежит ряд коммерческих и охранных структур, в том числе… (Вместо названий фирм были пробелы – не всю информацию Гаранян мог доверять даже старому другу.) Вышеуказанные структуры, в свою очередь, владеют контрольными пакетами акций АО «Южцемент», АО «Южпиво», АО «Южный рыбзавод». «Портовики» контролируют также вещевой, продуктовый и автомобильные рынки города…
«Портовая» ОПГ имеет своих агентов в правоохранительных структурах города… (Так, это Гаранян опять опустил…) В составе «портовой «ОПГ действует тщательно законспирированный агент ГУББ… (Это тоже не моего ума дело…)
«Портовая» ОПГ насчитывает около 200 активных членов. Структура – жесткая, иерархическая…
Во главе ОПГ стоит ШЛЯГУН М.Е. (ШЛЯГА).
ШЛЯГУН родился в 1947 году в г. Южнороссийске. Образование незаконченное среднее. В 1979 году осужден по ст. ст. … («Основная статья, – подумал Валера, – „хищение в особо крупных размерах“)на 12 лет лишения свободы, с отбыванием наказания в колонии строгого режима. В 1987 году условно-досрочно освобожден. В 1988 году прибыл в г. Южнороссийск. Сразу же приступил к созданию преступной группировки…
Ладно, с этим ясно…
В числе активных деятелей ОПГ: РУСТАМОВ (РУСТАМ), ПЕТРОВ (ПЕРО), ЗАВГОРОДНИЙ (ЗАВГАР), КУЦАЕВ (КУЦЫЙ)…
Бог с ними, с этими Завгарами-Куцыми!.. Дальше!
Следующим в папке лежал файл, посвященный южнороссийской власти. Опять начало из общих слов… Так, а вот это, наверно, интересно…
«В 1991
ИЛЬИНСКИЙ П.И. родился в 1946 году в г. Южнороссийске. Образование – высшее (Академия народного хозяйства им. Г.В.Плеханова, 1966—1971).
С 1972 по 1978 год работал старшим экономистом на Южнороссийской швейной фабрике. Являлся секретарем комитета ВЛКСМ фабрики.
В 1979году осужден по ст. … на три года лишения свободы (условно)…
Стоп!
Не это ли я ищу?
Мэр Южнороссийска Ильинский П.И. и главарь «портовой» группировки по кличке Шляга были осуждены в одном и том же году.
Только один получил 12 лет строгого режима, а другой – «трешник» условно…
Ну, и что это дает?
Полковник Ходасевич откинулся на кухонном стуле и закурил.
Есть и еще одно «странное сближение».
«Правда» глухо писала в 1979 году о хищениях на Южнороссийской швейной фабрике. «Преступники сурово наказаны…» Тогда на фабрике работал Ильинский…
На 20.00 Ильинский вызвал главу местного ФСБ.
Среди прочих дел, в середине разговора, попросил подготовить все дополнительные данные, что удастся найти, на «тех трех москвичей», имея в виду Татьяну, Валерия Петровича и Юлию Николаевну.
Подполковник не заставил повторять. И вопросов не задавал. Просто склонил голову с аккуратнейшим пробором: «Сделаю, Павел Ильич…»
Смышленый!
За то и держали.
Они лежали под прохладной простыней. Шелк ласкал тело. Таня устроилась на плече Тома. Плечо было крепким. Они не успели занавесить гардины, и за окном разливался неспешный, провинциально-французский закат. Золотые блики скользили по разглаженному лицу Тома.
Как же хорошо было Тане… Хорошо рядом с этим мужчиной… Он, добропорядочный американец, решился помогать ей. Не убоялся даже кровожадной русской мафии.
Может, рассказать ему все? После всего, что было, после той радости и успокоения, которые он подарил ей, между ними не должно быть тайн… Таня уже приготовилась выпалить: «Я готова сделать чистосердечное признание!..»
Но тут Том ласково высвободился из ее объятий: «Пойду закажу кофе! Надеюсь, здесь поймут мой английский…» Он отошел к телефону. Татьяна по-прежнему нежилась в кровати, любуясь его крепким торсом. Момент был упущен. Может быть, к лучшему?..
Пока Таня принимала душ, принесли кофе. Чашка крепчайшего кофе, свежий апельсиновый сок, только что испеченные французские рогалики – что еще нужно женщине! Кроме, конечно, надежного мужика и восхитительного секса… После такого можно снова клад искать!..
Том сразу угадал ее настроение:
– Мадам, вы опять готовы к бою? Тогда нам нужно поторапливаться.
– Зачем? – удивилась Таня. – На почту и в церковь мы уже опоздали. А казино работает всю ночь…
– Видите ли, сударыня, – заговорил Том великосветским тоном, – мы с вами неподобающе одеты. – А закончил просто: – В джинсах нас оттуда вышвырнут к чертовой матери!
– А в Стамбуле даже в свитерах пускают.
– Французы, мадам, несколько более консервативны, чем турки, мадам… Так что нам надо успеть пройтись по магазинам… Если вы, конечно, соизволите принять от меня в подарок вечернее платье, мадам… А если нет – пойдете в джинсах, мадам…
Рустам опять нервничал. Не сиделось ему в Париже. Не то чтобы он не доверял Рыжему и Кольту – просто волновался. Известное дело: ко-гда сам контролируешь, сам и отвечаешь. А тут упустят пацаны телку – и что? С них шкуру спускать? Это ему как не фиг делать. Но легче-то от этого не станет!