Все девушки — невесты
Шрифт:
Мама утром отпросилась с работы, сославшись на то, что плохо себя чувствует. Засела на кухне с чашкой кофе и безостановочно курила — пепельница переполнилась окурками, дым только что из ушей не валил. А ей — поровну. Я не выдержала, окликнула ее:
— Сколько можно смолить? Давай уже что-нибудь предпринимать!
— Да-да, сейчас, — отрешенно пообещала она.
И даже не шелохнулась. В ее чашке давно остыл и подернулся мутной пленкой недопитый кофе. Обычно она глушит его литрами из-за низкого давления,
— Ма-ма, — позвала я не своим противным голосом и по слогам, как говорящая кукла.
— Ах да… Риточка, принеси, пожалуйста, мою записную книжку из сумочки.
Я залезла в ее сумку и обнаружила в ней мобильный телефон — миниатюрную невесомую складную трубку LG. Она прямо сама скользнула в руку. Классная штучка. Откуда, интересно, взялась?.. Тут же, в сумочке, болталось зарядное устройство. А его-то она с собой для чего таскает?.. Вчера матушка принесла в дом и коробку с новым аппаратом Panasonic взамен утопленника, изучила инструкцию, настроила автоответчик и никому — никаким своим Таням, Маням, Олям и прочим многочисленным подружкам, козявкам и лягушкам — не отвечала. Папа был бы приятно удивлен: его бесит нескончаемый мамин треп. Но увы… Ну куда, куда он запропастился?!
Подала матери трубку и записную книжку. Она набрала номер фирмы «Сибтранс», где работает отец:
— Добрый день. Будьте добры, пригласите, пожалуйста, Леонида Михайловича Зарубина.
Говорила она ровным, абсолютно бесстрастным голосом, но я-то знала, что это обманчивое впечатление, и контролировала ситуацию, чтобы мама не вздумала наговорить папе лишнего. Однако этого не потребовалось. Через секунду ее лицо перекосилось.
— Как уволился? Что вы такое говорите?! Но я… Да где же он тогда?
Она растерянно посмотрела на меня, держа трубку на весу. Пришлось отнять телефон — еще уронит и расколошматит.
— Ну что?
— Сказали, что Ленчик уволился из «Сибтранса» еще в прошлом году… Ничего не понимаю… Рита, он тебе говорил про увольнение?
— Нет.
— Получается, Леонид нас обманул!
— Он не обманывал, просто не ставил в известность. — Я была обескуражена не меньше ее, но все равно защищала блудного отца. — Ты же видишь, деньги у него водятся, значит, он где-то работает…
— Поразительная скрытность!.. Не ожидала…
— А чего ты ожидала? Сама довела его до таких отношений!
— Чем, интересно знать, я его довела? Тем, что Ленчик жил на всем готовом, катался как сыр в масле. Сытый, чистый… и хмельной…
— Может, он пил из-за того, что ты его мало любила!
— О боже, Рита! Мы совсем не про то говорим! К чему эти обвинения? Господи, где же искать Ленчика?! Вот беда-то!
Мы уставились друг на друга, будто играли в замри-умри-воскресни. Отмерев, мама снова закурила.
— Хватит, без
Она покорно набрала номер свекрови. Разговор не прояснил непонятной ситуации: бабушка подробно доложила, как у нее болит поясница. Поворчала из-за сорняков, вымахавших по пояс, посетовала, что мы не помогаем полоть грядки.
— Спасибо, до свидания, — невпопад попрощалась моя слишком вежливая мать и, заглядывая в записную книжку, снова принялась жать на кнопки телефона. Битый час переговаривалась с близкими знакомыми и давними приятелями, с которыми уже давным-давно не общалась. Расспрашивала, как они провели выходные. Вот они, наверное, поразились ее внезапно прорезавшемуся досужему любопытству!.. Поди, решили, что у матушки шифер съехал. Мало того что ее вопросы звучали крайне глупо, так еще и не принесли никакого результата. В нормальных семьях мужья и жены отдыхают вместе, а не разъезжаются в разные стороны — один на рыбалку, другая — по кабакам…
— Зачем, ну зачем ты его вообще отпустила на эту гребаную рыбалку? — взорвалась я.
— А как я могла не пустить? Сама подумай… Ленчик и не спрашивал моего согласия. Вот и работу сменил втихаря, даже не посоветовавшись! Это уже… переходит все… границы, — проговорила матушка запинаясь.
У входной двери затренькал звонок. Наконец-то! Мы обе стремглав кинулись в прихожую, толкались у замка, борясь за право первой открыть его и впустить долгожданного папочку. Но за дверью стоял отнюдь не он. Явилась моя подруганка Оксанка Петренко.
Мама прислонилась к стене и едва не стекла вниз.
— Что с вами, Софья Николаевна?
— А?.. Ой, Оксаночка… голова… отчего-то закружилась.
— Кури больше, — буркнула я и посторонилась, освобождая проход. — Привет, Окса, заваливай!
— Ритка, ты не забыла? Мы же сегодня в фотостудию собирались на кастинг! Я специально купила новые сабо, гляди! — бойко затараторила Петренко и сунула мне под нос свою обувку. Зря старалась. Издалека видно: производство Россия — Италия, кондовый ширпотреб.
— Угу, прикольные. — Из великодушия я дала расплывчатую оценку и поплелась в кухню.
— Хотела еще сходить в парикмахерскую, но времени не хватило. Думаю, вдруг там очередь? Еще опоздаю… Сама завилась, нормально, да? — в том же суматошном темпе трещала Окса. Но внезапно приостановилась, будто говорильный моторчик дал сбой. — Нет, я вижу, у вас что-то произошло… Вы какие-то обе не того… не в себе… Кто это вас напугал, а?
— Мой отец пропал, — сухо сообщила я и отвернулась к окну.