Всё для нее

Райли Алекса

— Трудно не улыбаться, когда ты стоишь на нашей кухне в моей рубашке и выглядишь так, будто я занимался с тобой любовью всю ночь. Пока ты не пытаешься ускользнуть от меня, не думаю, что ты можешь сделать то, что не заставит меня улыбнуться.

Я игнорирую его милые слова, потому что… ну, потому что они слишком чертовски милые. Как все, что он говорит. Это совершенно умопомрачительно, поэтому я игнорирую его слова и сохраняю свой гнев. Я не наслаждаюсь его словами. Особенно не наслаждаюсь словами о нашей кухне.

— Ты поставил мне засос. — Я указываю на место на шее. То же самое место, которое он атаковал

прошлым вечером в лимузине.

Он делает вдох, будто пытается подавить смех.

— Эти твои ревнивые штучки не сработают, — говорю я ему, опуская руки на бедра и отстаивая свою позицию. Мы вместе не так давно, и он несколько раз сходил с ума, когда парни подходили ко мне слишком близко.

Оз направляется ко мне, и я не двигаюсь, пока он не оказывается передо мной. Он поднимает меня, и я не могу не визжать. Моя задница приземляется на кухонный прилавок, и его руки оказываются на моих бедрах. Он опускает голову, и я наблюдаю за его движениями, когда он дышит. Я не могу остановить себя и запускаю руку ему в волосы, заставляя его, наконец, посмотреть на меня.

— Это трудно, — наконец начинает он. — Я так давно хотел тебя. Ты понятия не имеешь. Так чертовски долго, — говорит он. — И когда вижу, как кто-то пытается подкатить к тебе, ну, я забываюсь. Я злюсь, и что-то темное берет верх. Понимаю, это безумие, но не могу остановить, как бы ни старался. Не могу, — последнюю часть он говорит, будто умоляет меня понять это.

— Как долго ты ждал? — задаю я вопрос, который интересует меня уже несколько дней. Уверена, он ждал с тех пор, как я поступила в колледж. Я предположила, что это было до того, как Osbourne Corp стала частью моей жизни.

— Впервые я увидел тебя, когда ты училась в школе. Ты участвовала в олимпиаде штата по математике. В то время я учился в колледже, и меня попросили стать одним из судей.

Я пытаюсь вспомнить тот день. Так много имен и лиц, но не могу поверить, что пропустила его. Я стараюсь посчитать годы. Как давно это было?

— Пять лет, — бормочу сама себе, пытаясь осознать эту информацию. — Ты следишь за мной пять лет. — Я качаю головой, все еще не веря этому, хотя знаю, что это так. Все складывается.

— Иногда кажется, что дольше. Кажется, я не могу вспомнить время до тебя. — Его слова нежные и милые, и наполнены тем, чего я не понимаю.

— Почему? — Это единственное, чего я действительно не понимаю. Я не страшная, и знаю, что хорошенькая. У меня никогда не было проблем с мужчинами, приглашающими меня на свидание, но Оз совершенно в другой лиге. Я видела, как многие девушки кидаются на парней с деньгами, и не сомневаюсь, что банковский счет Оза привлекает к нему такое же внимание. Тем более, что он не только богат, но еще и отлично выглядит.

Оз слегка выпрямляется и смотрит теперь на меня сверху вниз.

— Я пошел на олимпиаду, потому что иногда нужно общаться с правильными людьми, чтобы добиться своего. Тогда мне приходилось делать это намного чаще, потому что я все еще создавал себе имя. Пытался сделать свою империю больше и лучше. — Он пожимает плечами, будто больше не беспокоится об этом. Он сделал это за последние пять лет. Всем известно, что такое Osbourne Corporation. — В основном, я пытался быть рядом с теми людьми, с которыми, как я знал, был близок мой отец. Он окончил Йель, как и многие люди, с которыми он решил работать.

— Ты тоже его ненавидишь. — Так же, как и Пейдж, но он не выглядит таким злым, как она.

— Да, с тех пор как мне

исполнилось восемнадцать. Мама рассказала мне об ужасных вещах, которые он сделал с ней. — Он сжимает зубы, и мне интересно, что отец сделал с его матерью. Мать Пейдж он убил. — Я хотел быть похожим на него. Он был таким умным и, казалось, знал, что делать в мире бизнеса. Я был заинтригован и всегда старался, чтобы он гордился мною, и не видел того, что было прямо у меня под носом. Каким образом я мог не заметить, как он обращался с моей матерью? Она рыдала, когда рассказывала, что он с ней делал. И в тот день я не мог ничего сделать, чтобы остановить ее слезы. Я не знал, что он издевался над ней. Раньше я не замечал этого, иначе мог бы что-то сделать. И я сидел и слушал, как она рассказывала мне о прожитых годах вместе с ним и о том, что она уходит от него. Вот тогда я и узнал, на что он действительно способен. — Оз качает головой, будто все еще не может поверить в это. — В нем столько всего, что сложно вообразить. Не знаю, смогу ли рассказать тебе. Не хочу, чтобы его грязь попала на тебя, Мэллори. Я обещал себе, что никогда не буду таким человеком, и даже просто разговаривая об этом я боюсь, что втягиваю тебя в этот мир. — Он закрывает глаза, и я представляю, как он слушал мои рыдания через дверь. Как сильно, должно быть, это напоминало ему о доме. Точно так же он слушал, как плачет его мама, и чувствовал себя беспомощным.

— Оз, — дотянувшись до него, я прижимаю ладонь к его груди, — это не одно и то же. Ты ведь знаешь это, да? — По его взгляду я могу сказать, что он не верит в это.

— Я сказал себе, что никогда не буду таким, как он. Никогда не сделаю больно людям, которых люблю. Что я лучше. Что обеспечу маме лучшую жизнь, чем он смог ей дать, что заставлю отца пожалеть о том, что он заставил ее пролить даже одну слезинку, и я сделал это. Я взял деньги из своего трастового фонда и посвятил всю свою жизнь тому, чтобы он больше никому не навредил. — Один уголок его губ приподнимается, будто он вспоминает. — А затем ты вошла в мою жизнь.

Протянув руку, он заправляет мне за ухо прядь волос.

— Месть больше не была единственным, чего я хотел. Наблюдая за тобой, я впервые почувствовал, что ожил. Но ты была так молода, что я сказал себе держаться подальше. Узнал кто ты, и убедился, что ты поступила в хороший колледж. Тогда я захотел узнавать о тебе все больше и больше. Чем больше узнавал, тем больше продолжал погружаться в тебя. Я не мог перестать думать о тебе. Каждый раз, погружаясь во тьму, думал о тебе, и это всегда тянуло меня назад. Тогда я и понял, что не могу тебя отпустить, потому что ты единственная, кто освещает мою жизнь. Ты стала частью меня, свободной от мести, поэтому я сказал себе, что все в порядке. Что я буду хорош для тебя. Что не буду похож на отца. Я дам тебе все и построю для тебя идеальную жизнь. Что, когда придет время, я буду для тебя единственным. Что никогда не заставлю тебя плакать.

Его слова обрушиваются на меня, и я стараюсь принять все это.

— Ты платил кое-кому за дружбу со мной, — напоминаю я ему.

— Да, я делал кое-что лишнее, признаю, но я сходил с ума, беспокоясь о тебе. Не зная, что кто-то приглядывает за тобой, не думаю, что смог бы оставаться вдали от тебя так долго. Я бы сломался, знаю это. Пейдж держала меня в здравом уме. По крайней мере, я знал, что с тобой все в порядке. Она следила за тем, чтобы никто не причинил тебе вреда, пока я не рядом, чтобы не беспокоиться об этом самому.