Все дороги ведут к тебе
Шрифт:
И тут меня проняло. Как же он старался! Как сильно должен был любить своего ребенка, чтобы отказаться от всего, что так любил и по чему так скучал!
Я легонько коснулась его предплечья тыльной стороной другой руки.
– Ему повезло, что вы его так любите.
На это Роудс ничего не сказал, но я почувствовала, как напряжение слегка отпустило его, хотя он молча продолжал заниматься моей ладонью.
– И с мамой и другим папой ему тоже повезло.
– Это так, – почти задумчиво согласился он.
Закончив,
– Спасибо, Роудс! Я очень вам благодарна.
И я так же быстро опустила руки.
На щеках у него проступил румянец, и он тихо произнес только одно слово:
– Пожалуйста!
А потом сделал шаг назад и встретился со мной взглядом. Морщины у него на лбу стали явственнее. Не знай я его лучше, подумала бы, что он хмурится.
– Ну, поехали. Я провожу вас домой.
На обратном пути я не хандрила. Ну, может, похныкала чуток.
Руки по-прежнему саднило. Колени – снаружи и со стороны ямки – болели, а еще я случайно ударилась локтем о центральную консоль и недобрым словом помянула половину членов семейства Джонсов… потому что ни с кем другим у меня счетов не было.
Я даже не стала толком надевать ботинки. Сунула в них ноги, только чтобы доковылять до машины и залезть в нее. Роудс закрыл за мной дверь и стукнул по крыше. Я сразу скинула ботинки и бросила их на пассажирское сиденье.
По пути я остановилась один раз, чтобы сходить в туалет на заправке. Роудс тоже припарковал пикап и подождал, пока я вернусь.
На душе было погано, но я старалась не циклиться на этом. Я попыталась пройти этот маршрут – и потерпела неудачу. Но, по крайней мере, я попробовала.
Ладно, это было вранье! Я ненавидела неудачи больше всего на свете. Ну, почти.
Поэтому, когда в поле зрения появился поворот на подъездную дорожку, я вздохнула с облегчением. Перед домом стоял уже знакомый хэтчбек, который, помнится, принадлежал Джонни. После нашего неудачного свидания мы с ним не виделись. Роудс проехал на обычное место, а я припарковалась возле гаража. Оставив в машине все, за исключением телефона и кое-как надетых ботинок, я вышла. Мой домовладелец уже закрывал дверь пикапа, глаза его были опущены.
– Роудс! – окликнула я.
– Пиццы хотите?
Он что, приглашает меня? В самом деле? Опять?
У меня екнуло сердце.
– Конечно! Если вы не против.
– У меня найдется пакет со льдом – сможете приложить к плечу.
Он наблюдал, как я, чертыхаясь, ковыляла к дому, потому что каждый шаг отдавался болью.
– А вам точно не прилетит за то, что уехали раньше с работы? – спросила я, когда мы поднимались по ступенькам.
Он открыл дверь и сделал приглашающий
– Нет. А будут вопросы, скажу, что помогал пострадавшей туристке.
– Скажите, что очень пострадавшей. Потому что так и есть. На обратном пути я держала руль запястьями. Если бы могла написать вам отзыв, запросто поставила бы десять звезд.
Он уже закрывал дверь и тут посмотрел на меня.
– Почему вы ничего не сказали, когда мы были на заправке? Можно было бы оставить машину там.
– Как-то в голову не пришло… – Я пожала плечами. – И сколько можно скулить? Вы уже нагляделись на меня в соплях.
У него на лбу обозначились морщины.
– Спасибо, что поддержали! – Я помолчала. – И помогли. И проводили.
Он уже притворил дверь, но я все не могла угомониться.
– Вы так добры ко мне, и я уже начинаю думать, что вы неплохо ко мне относитесь.
Массивная фигура замерла. Серый глаз посмотрел на меня через плечо, и грубый серьезный голос вопросил:
– А кто сказал, что я к вам плохо отношусь?
Я не ослышалась?
Он только что сказал?..
Но он уже пошел дальше, а я осталась на месте. Осмысливать. Пока не очнулась.
Только тогда я осознала, что телевизор был включен, и услышала голос Роудса, который спросил:
– Пицца готова?
И лишь оказавшись в гостиной, я заметила над спинкой дивана голову Эймоса и сказала:
– Привет, мини-Джон Мейер!
Я надеялась, что голос звучит естественно и не выдает смятения, в которое меня повергли слова Роудса. Или он именно этого добивался? Нужно будет подумать об этом на досуге!
На лице Эймоса мелькнуло довольное выражение, которое он тотчас попытался скрыть.
– Привет, Ора! – Он нахмурился. – Вы плакали?
Неужели настолько видно?
– Было дело.
Я подошла к нему и протянула кулак – иного способа поприветствовать его просто не было.
Он стукнул по нему своим, но, должно быть, увидел пластырь на ладонях, потому что вопросительно наклонил голову.
– Что случилось?
Я продемонстрировала ему руки, локти и колено с разорванной штаниной.
– Поскользнулась на гребне. Жизнь бьет ключом!
Из кухни послышался смешок, который я проигнорировала.
Но парнишка не повелся на шутку.
– Да все норм, – без энтузиазма сказала я.
– Что случилось?
Это был Джонни, который вышел из коридора, вытирая руки о штаны цвета хаки. Увидев меня, он остановился и широко улыбнулся:
– О, привет!
– Привет, Джонни!
– Она поест с нами, – крикнул Роудс из кухни, роясь в морозильнике.
Джонни блеснул белозубой улыбкой, чем сразу напомнил мне о первопричине нашего свидания, и, подойдя ближе, подал руку. Я показала ему ладонь и сложила руку в слабый кулак. Он стукнул по нему: