Все дороги ведут в Геную

Зубков Алексей Вячеславович

Фредерик забыл подтянуть шнур из свечи-катушки. Пламя спустилось вниз, большая капля воска стекла на огонь и потушила его.

– Это Виолетта убила де Лаваля отравленной стрелой, как шпиона и капитана?
– почти утвердительно спросил Фредерик.

– Да.

– Но зачем? Он ведь уже поднял шум на всю Геную. Вы убили его, чтобы он не нашел золото?

– Да.

– Может быть, вы и здесь причастны? Там же было на двести тысяч серебра в мелкой монете, как вы могли его незаметно вывезти?

Фредерик боялся, что дым подействует и на него, поэтому

стоял, на всякий случай почти высунув лицо в иллюминатор и повернувшись ухом к допрашиваемому. Он не увидел, что свеча больше не горит.

– Серебро не покидало Банка. Дорогой Друг взял кредит еще до того, как Рыцарь Королевы прибыл в Банк с документами. Спокойно вывез целый караван серебра. Никто не удивился, Банк постоянно отгружает то серебро, то золото. Потом Дорогой Друг превратил свой долг перед Банком в долг перед Рыцарем Королевы. Серебро, собранное для армии короля, погасило взятый кредит и осталось в подвалах Банка. Всю сумму и десять процентов сверху Дорогой Друг обязался вернуть Рыцарю Королевы золотом после возвращения экспедиции.

– Рыцарь Королевы сейчас все еще сидит в Генуе и ждет свое золото, в которое превратилось серебро короля?

– Полагаю, ему осталось ждать не более недели.

– Все нормальные люди готовились бежать из Генуи после падения Милана и ждали армию Колонны со дня на день, - Фредерик умел делать выводы, - А Рыцарь Королевы знал, что без этих денег Милан падет, но был готов сидеть в Генуе. Он знал, что Папа умрет?

– Да.

– Королева тоже знала?

– Да.

– Но это же заговор против Его Величества!

– Нет.

– У вас есть сообщники в Марселе?

Фредерик понял, что они с дядей Максимилианом попали в политическую игру очень высокого уровня и занервничал. До сих пор он в меру своих способностей и благодаря свече грамотно вел допрос, но, узнав про королеву, сбился, не придал значения последнему "нет" и поддался эмоциям.

– В Марселе?
– Габриэль сел на кровати, - Мы идем не в Чивитавеккью?

– Конечно, нет, - удивился Фредерик.

Алхимик говорил, что эти свечи дурманят и возбуждают. На больного свеча подействовала как обезболивающее и тонизирующее. Габриэлю внезапно стало лучше, а неизбежный на корабле сквозняк унес дым, едва свеча успела погаснуть.

"Марсель" почему-то сработал как ведро воды на голову. Дурманит - да. Возбуждает - да. Но не парализует, тем более что дым давно развеялся.

Габриэль вскочил и по-морскому ловко вылез на палубу. Фредерик не успел его остановить. Несмотря на то, что Габриэль не давал слова не пытаться сбежать, никому в голову не пришло связывать или запирать благородного человека, личного пленника другого благородного человека. Тем более, что он "скорее мертв, чем жив". Да и куда он денется с корабля в море.

– Йерские острова!
– крикнул Габриэль, моментально узнав силуэты в сумерках.

– Куда мы идем?
– спросил он, обернувшись к рулевому.

– В Марсель, - спокойно ответил задумчивый Абдулла. Он сидел как раз над каютой, и через щели в палубе ему досталась некоторая доза дурманного

дыма. Так что курс он держал, что называется, спинным мозгом, а перед его глазами танцевала призрачная красавица. Он даже не понял, кто конкретно задал вопрос, и тем более не подумал, надо ли было на него отвечать.

Габриэль перекрестился и прыгнул за борт.

36. Четыре пути на виселицу, два монаха и один невидимый слон

В Марселе "Зефир" встретила толпа во главе с чуть ли не полусотней солдат и высокопоставленным портовым чиновником. Команду под конвоем увели с корабля в одну сторону, пассажиров в другую. Марта и Бонакорси по пути куда-то подевались, а Максимилиана и Фредерика упомянутый чиновник пригласил к себе на обед. Солдаты погрузили в телеги тюки с личными вещами и казначейские ящики, а Паризьена Макс повел в поводу без седла. Как и следовало ожидать, большой начальник имел дом в двух шагах от порта, откуда, скорее всего, и занимался своей работой.

Обедать дорогим гостям никто не мешал. Даже застольной беседы не получилось, потому что к гостеприимному хозяину постоянно прибегали какие-то люди с записками и докладами. Когда слуги унесли последнюю перемену блюд, хозяин попросил секретаря закрыть дверь и никого не впускать.

– Итак, господа, вы не откажете мне в моем желании несколько прояснить ситуацию?
– начал чиновник.

– С удовольствием, - ответил сытый и довольный Максимилиан.

– Когда мы увидели силуэт "Зефира", мы очень удивились. Только один капитан мог быть настолько неосведомлен, чтобы войти на "Зефире" в порт Марселя. И он как раз недавно умер.

– Вы почти угадали, - улыбнулся Макс, - Остальная-то команда осталась.

– Не могу сказать, что мы рады их видеть, но мы знаем, что с ними делать.

– Что?

– Мы их повесим.

– На каком основании?

– Начнем с судовых документов. Во-первых, они не соответствуют сами себе. "Санта-Мария" это не собственность ордена святого Иоанна, а корабль, принадлежащий двум судовладельцам.

– Как же они два года ходили по этим документам?
– удивился Максимилиан.

– Не знаю. Предположу, что морское общество им искренне сочувствовало. Все-таки они неплохо воевали с нехристями. Да и, насколько я помню, все ждали, что со дня на день "Санта-Мария" пойдет ко дну, зачем из-за нее брызги поднимать.

– Возможно.

– Один из судовладельцев, самозванный "брат Иоанн", он же "капитан Харон", он же Джанфранко Фальконе из Ферроны находится в розыске за неуплату долгов и расхищение городской казны.

– Его случайно не Венеция ищет? У нас, кажется, война.

– На самом деле его ищут довольно давно, начали еще до войны. Просто плохо ищут. Я слышал, он от кого-то откупился, кого-то убил, в Кадисе за него поручился рыцарь Луис, в Чивитавеккье кто-то очень много заплатил за покровительство, а в Генуе сам Андреа Дориа приказал, чтобы "ладью Харона" не трогали.