Все дороги ведут в Геную
Шрифт:
Может быть, де Вьенн уже мертв, и де Круа бежит от правосудия? А золото переведено куда-то через Фуггеров, евреев, голландцев, банкиров из Рима или Флоренции. Инвестировано в экспедицию, отдано в рост, вложено в товарные обязательства на площади Банки? Как только прошла новость о смерти Папы, бегущие из Генуи капиталы развернулись в прыжке.
После того, как Банк доставит золото для кардинала Колонны, надо будет поговорить обо всем с Виолеттой. У "Ладьи Харона" фора всего в пару часов. Ветер северный, а гребцов у них, как всегда, некомплект. Можно догнать ее задолго до Марселя. До чего же не хочется брать на абордаж Тодта, когда надо всего-то убить рыжую чертовку. Может быть, не торопиться? Отправить за ней кого-то в Марсель? Пусть золото ушло, но оно ушло не туда, где может испортить планы. Зато де Вьенн уже не поедет к Фарнезе.
Пока капитан ломал голову, подошел конвой из Банка с казначейскими ящиками под охраной аж в двадцать человек. Золото быстро перегрузили,
Дом на склоне холма не подавал признаков жизни. Дверь на засове изнутри, все окна закрыты ставнями. На двери мелом написано "Кто зайдет без спроса - превратится в жабу".
Габриэль не захотел превращаться в жабу и попал в дом через подземный ход. Тот самый, проходящий под старой стеной, через который ночью прошла Виолетта. Только стену он обходить не стал, а прошел через известный ему вход по эту сторону, через который Содерини провел Марту и Бонакорси. В тайнике нашлись фонарь со свечой, огниво и трут.
Сразу за спрятанной дверью, которая вела в ответвление к дому алхимика, лежал труп, накрытый простыней. Из-под ткани высовывались ноги в мужских штанах и туфлях. Габриэль не поверил своим глазам, когда ему показалось, что ноги выглядят слишком женственно. Но, откинув простыню, он отшатнулся. Волосы и глаза Виолетты. Искалеченное лицо, которое она скрывала от всех. И череп, разбитый выстрелом в упор.
Кто это сделал? Рыжая? Де Круа? Когда?
Капитан повидал немало трупов, а этот явно не пролежал тут и суток. У Иеремии так воняет разной алхимией, что даже мухи брезгуют залететь откушать свежей мертвечины. Но тело лежит как бы не с ночи. То есть, не успела Виолетта вернуться из Борго-Форнари, как попала в ловушку здесь.
То есть, не прямо здесь. В ловушках не бывает носилок и простыней. Габриэль поставил фонарь на пол и присмотрелся к щиту, на котором лежало тело. Никакие это не носилка, а очень похоже на столешницу. Мозги разбросаны прямо по доскам, а вот и след от пули. Виолетту застрелили не из засады. Ее взяли живой, положили на какой-то стол и застрелили. А зачем к ее волосам привязан красно-синий плетеный шнурок с серебряными наконечниками, наподобие того, каким штаны крепятся к дублету? Какое-то странное колдовство?
Габриэль двинулся дальше. В доме было темно и пусто. Ни Иеремии, ни Симона. Первый этаж, второй, третий - никого. На третьем даже при свете свечи чувствовалось, что что-то не так. Габриэль открыл окно. Солнце клонилось к закату, но света пока еще хватало. В лаборатории больше не было ни одной книги, оборудования и пробирок изрядно убыло, а разборный стол стоял без столешницы. Кто-то забрал все ценное? Но почему не забрали тело? Тот, кто поставил засаду на суккуба, забрал Иеремию и Симона со всеми книгами и оборудованием. Может быть, рыжая и не при чем, а это все какие-нибудь борцы с колдунами и демонами? Тогда зачем они спрятали тело под землей вместо того, чтобы похоронить как человека или сжечь как нечисть?
Бумаги! Где переписка, которую вела Виолетта? Где векселя и товарные обязательства площади Банки, в которые конвертировались доходы от работы суккуба и от специальных поручений?
Габриэль почти бегом спустился на второй этаж в женскую комнату. Тайник вскрыт! Десять лет работы псу под хвост. И как бы еще остаться в живых? Кто это сделал и почему он до сих пор не вышел на "Зефир", стоящий в порту?
А ведь соседи не могли не видеть, кто входит и выходит. Тем более, если твоего соседа, уважаемого человека, выводят арестованным. Ниже по улице пекарня с прилавком наружу. Вот и узнаем, кто тут был, солдаты, церковники или наемники.
– Магистр Иеремия уехал, - сказал сын пекаря как ни в чем не бывало.
– Как уехал?
– удивился Габриэль.
– Просто взял и уехал. Вместе с Симоном. Вызвали из порта грузчика с ручной тележкой, сложили вещи и уехали. С ними еще монах был.
– Все-таки монахи? Не солдаты?
– Не монахи, а монах. Один. Книжник.
– Какой еще книжник?
– Не знаю. Магистр называл его "брат Книжник". Пожилой, тощий, лицо умное. И обветренное как у моряка.
Габриэль, с трудом скрывая бурю эмоций, отсыпал парню несколько монеток и чуть не сел на мостовую.
Пока капитан возвращался на корабль, он успел обдумать ситуацию, и, как только взошел на борт, потребовал перо и чернила. Выгнал юнгу из каюты, поставил на стол зеркало и написал длинное письмо по-каталонски, используя зеркально написанный текст, сокращения и намеки. В переводе на понятный читателю язык, текст доносил до адресата следующую информацию:
Дорогой друг! Медичи нанесли нам ответный удар. Наша незаменимая Виолента убита, Иеремия и Симон захвачены. Бумаги похищены. Все. Финансовые обязательства, личная переписка и все прочее. Включая ключи к шифрам. Я иду по следам того, кто это сделал.
Толстяк Нанни из Ферроны два года назад рассказывал про операцию по устранению братьев Альфиери, которую проделали
Что мы имеем сейчас:
Марта Циммерман, она же Марта Крафт стреляла в Виолетту в Ферроне. Мы посчитали, что это она из ревности, а Виолетта просто из мести представила ее французам как папскую шпионку. Но Марта бежит в Рим, а после появляется именно в Генуе, как будто она действительно работает на Медичи и знала о наших переговорах.
Максимилиан де Круа, в свите которого Марта прибыла в Феррону, приезжает в Геную вместе с де Вьенном, встречается с Мартой на следующий день по приезду и сопровождает ее при получении крупной суммы золотом в Банке.
Де Вьенн конфискует деньги и арестовывает де Круа. Франции категорически невыгодны переговоры между Генуей и Римом, особенно если Папой станет не Медичи. Де Вьенн очень умен, и, скорее всего, получив донос на Марту, начал приглядывать и за де Круа.
Вскоре после Марты, в Геную прибывает Риккардо, известный убийца, работающий на Медичи. Он останавливается в той же гостинице, что и де Круа. В его номере капитан Харон, ранее известный как Джанфранко Фальконе, устраивает засаду на Виолетту. Я уверен, что ей удалось уйти только потому, что он не знал, кто такая Виолетта и на что она способна. В бумагах Риккардо, изъятых Виолеттой, фигурирует задача найти, кто в Генуе ведет переговоры с Колонной.
Капитан солдат Тодт с "Санта-Марии", принадлежащей нашему Фальконе, подозрительно похож на священника, убившего Леона Альфиери в Ферроне. Сегодня утром он привез на корабль опасных заключенных из Лавиньи. Со слов матросов, которым я склонен верить, Тодт забрал арестантов по папскому предписанию.
Сегодня я обнаружил тело Виолетты в подземном ходе алхимика. Она убита выстрелом в голову прошедшей ночью после возвращения из Борго-Форнари. Марта ранее использовала ход под стеной по линии "патриотов". Де Круа ранее проявлял интерес к Иеремии. И не кто иной, как Книжник, штурман с "Санта-Марии" Фальконе и Тодта, сегодня днем увел Иеремию и Симона в порт и посадил на свой корабль.
На этом же корабле покинули Геную де Круа и Марта Циммерман.
Итак, все вышеупомянутые - Марта Циммерман, Максимилиан де Круа, экипаж "Санта-Марии" связаны между собой, замечены ранее в совместных действиях в интересах Папы Медичи и в настоящий момент совместно ведут против нас войну.
Известно также, что Марта участвовала во вчерашней атаке на французскую таможню. Предполагаю, что в Генуе союзниками Медичи стали "патриоты" в лице не добитых в свое время сторонников "народного дожа". Прошу срочно это проверить.
В других обстоятельствах я бы не рискнул атаковать корабль под флагом иоаннитов, но наши враги сделали большую ошибку. Тодт набрал в экипаж арестантов, в том числе опознанных матросами Джованни-Абдуллу и Бруно-Корсиканца, при этом на выходе из гавани Абдулла командовал парусной командой, а Корсиканец стоял на руле. Никто в порту не сомневается, что "Санта-Мария" пойдет на Корсику, где сядет на мель. Корабль будет разграблен, а экипаж убит. Поэтому я перехвачу их в море, верну наши бумаги и постараюсь взять живыми Иеремию и кого-то из врагов. У нас выше скорость и больше бойцов, помолитесь о нашей удаче.
Габриэль отдал письмо юнге и приказал передать его адресату лично в руки после вечерни. Не раньше и не позже. Потом скомандовал отдать концы, поднять паруса и твердой рукой направил "Зефир" к берегам Корсики.
32. Абордаж или потопить?
Использовав папское предписание, которое он, кстати, оставил в Лавинье, Тодт получил в команду одного христианина, решившего встать на путь исправления, и пятерых негодяев, справедливо осужденных за тяжкие преступления. Тодт пропустил мимо ушей, что на каменоломнях работают те, кому удалось не попасть на галеры. А зря. Например, Бруно и Джованни на галерах быстро опознали бы и хорошо, если бы убили сразу.
Бруно-корсиканец происходил из береговых пиратов севера Корсики. Береговые не выходили в море и не брали суда на абордаж. Они грабили корабли, потерпевшие крушение или севшие на мель. И старались увеличить свои шансы, устраивая, например, "ложные маяки". Если ночью привязать фонарь к козе и поставить ее на берегу, рулевой может принять его за кормовой фонарь впереди идущего судна и смело править за ним. Прямо на берег.
Но Бруно не ловил корабли на удачу. Несколько раз он нанимался рулевым и твердой рукой правил к родным берегам. Три года назад он убил человека в портовом кабаке и попал в Лавинью. Там его несколько раз опознавали пойманные за менее тяжкие преступления пираты и даже матрос с одного из разбитых кораблей. Матрос тогда был захвачен береговыми и продан в рабство алжирцам, но работорговец встретил в море галеру иоаннитов, рабов освободили, и генуэзец без труда вернулся на родину, нанявшись на корабль, идущий в Геную.