Все дороги ведут в Геную
Шрифт:
– Кабестаны! Быстрее, пока не обрубили! Боцман, прикрой! Фрау канонир, заряжайте быстрее!
– разразился командами Тодт.
– Левый борт табань!
– заорал Дорада, который все это время держал курс без руля, силами гребцов. "Санта-Мария" начала поворачиваться вооруженным левым бортом в сторону отстающего "Зефира", притягиваемого кабестанами.
Максимилиан, увлекшись ловлей аж целого корабля, с силой налег на рукоять кабестана, хотя и не господское это дело. К нему подскочил Мятый и рванул с такой силой,
– Что ты такое делал в этой чертовой Лавинье?
– удивился Макс.
– Крутил. Кабестан. Подъемника, - ответил Мятый, на каждом слове выдыхая и перехватывая рукояти.
– По-моему, у нас крен на корму, - сказал Книжник.
– Да тонем мы к свиньям морским!
– ответил Тодт, - Вся надежда, чтобы эти не удрали. Не догоним же, хоть все на весла сядем.
На "Зефире" старший помощник и командир солдат побежали в тесную кормовую каюту к капитану.
– Они бросили крюки и тянут на абордаж!
Габриэль выплюнул палочку для держания в зубах. Хирург уже кипятил масло на масляной же горелке и собирался щедро облить культю. "Панацея", купленная у алхимика, была и тут. Более того, на "Зефире" очень много лекарств происходили из мастерской Иеремии. Но, поскольку речь шла о страшном яде, врач и пациент решили не рисковать и использовать самое суровое дезинфицирующее средство. Зато "Панацея" подтвердила свою универсальную сущность, будучи принятой внутрь для снижения чувствительности к боли.
– Значит, идите на абордаж и убейте их всех!
– рявкнул одурманенный капитан.
– На абордаж!
– разнеслось над "Зефиром". Гребцы поднажали, корабли еще сблизились, и ответные крючья полетели на "Санта-Марию".
У пушки толпились Марта, Бонакорси и Фредерик. Марте заряжать не доверили, но она знала пропорции, сколько пороха заряжать в пушку известного калибра. Со стороны прежних владельцев фусты было очень любезно оставить ящик с расфасованными в мешочки зарядами. Тони ничего не видел правым глазом, но имел представление, как работать банником и пробойником. Фредерик подавал боеприпасы.
Едва в гребном порте появился нос "Зефира", Марта приготовила фитиль.
Вертлюжная пушка по правому борту "Зефира" выстрелила. Ядро пробило фальшборт и пролетело через корабль, никого не задев. Были бы на скамье гребцы, могло бы покалечить всех четверых на обоих бортах.
– Стой! Рано, - одернул Марту Книжник, когда она уже потянулась фитилем, - Левый, табань помалу.
– Левый, табань помалу!
– подтвердил Дорада.
"Санта-Мария" еще чуть-чуть повернула, и Книжник махнул рукой.
– Огонь!
Марта поднесла фитиль. Пушка рявкнула, и ядро влетело в толпу солдат и матросов на вражьем судне. Скамью вырвало из креплений.
– Хватай!
– крикнул Тодт, и арестанты потащили пушку на скамью ближе к мачте.
С "Зефира" дали залп,
– Ты же давал обет не прикасаться к оружию, - удивился Келарь.
– Так я и не прикасаюсь, - ответил Книжник.
– Земля по правому борту!
– крикнул впередсмотрящий.
– Садимся на мель, - отреагировал Дорада.
Все участиники дискуссии находились в разных местах корабля и орали что было сил, но мы не будет злоупотреблять восклицательными знаками.
Книжник взглянул на небо.
– Мы где-то у Йерских островов. По правому борту Иль-дю-Леван. Пора давать право руля,
– Нет!
– решился возразить Корсиканец, - По левому борту Корсика, по правому - Иль-де-Жираглия, если дадим право руля, то разобьемся о скалы. Хорошая мель будет по левому борту, вон там, где горит фонарь.
– Какая еще Корсика?
– удивился Тодт.
– Не вижу никакого берега, - Книжник вгляделся в темноту вокруг красного огонька.
– Я, кажется, забыл повернуть, - Корсиканец сжался, ожидая строгого наказания до удара алебардой включительно.
– Опять?
– Тодт, прибивавший пушку к другой скамье, поднял голову и посмотрел на Книжника.
– Как всегда, - развел руками Книжник.
Корсиканец от удивления аж рот открыл. Он увел корабль на полдня пути в другую сторону, а для них это "опять" и "как всегда"?
– Вот глупая морда, - сказал Тодт, глядя на рулевого в убеждении, что курс не выдержан не из злого умысла, а случайно, как всегда, а рот у рулевого открыт не от удивления, а потому что рулевой дурак, как всегда.
– Это разве не кормовой фонарь?
– спросил Книжник, кивая в сторону огонька.
– Нет, это какой-то козел ходит по берегу с фонарем, - ответил Корсиканец, понимая, что его не только никак не накажут, но и сами посадят судно ровно на ту мель, куда он и планировал.
Ни Тодт, ни Книжник не поняли, что речь идет о козле-животном, к которому с преступными целями прикреплен фонарь, имитирующий кормовой огонь качающегося на волнах корабля. Оба решили, что по берегу идет по своим делам какой-то заочно неуважаемый Корсиканцем человек. Зачем ему фонарь? А кто ходит ночью без фонаря?
– Курс на фонарь!
– скомандовал Дорада в основном сам себе, но и чтобы все прочие слышали.
– А абордаж?
– удивился боцман.
– Абордаж он и на мели абордаж. Лишь бы не на дне.
К тому времени, как корабли сцепились борт в борт, "Зефир" удачным залпом обеих орудий разломал фальшборт, защищавший немногочисленных гребцов по левому борту "Санта-Марии", с последующим добиванием пытавшихся убежать из арбалетов и аркебуз. Просто больше никакой деятельности по левому борту снизу вверх видно не было. Остальной экипаж спрятался за приподнятым центральным проходом среди скамей правого борта.