Все дороги ведут в «нигде»
Шрифт:
– Обсудить мою роль? – повторил он с иронией. – Интересно, он видит во мне пророка или просто инструмент?
– Что-то среднее, – ответила Алина, её тон стал жёстче. – Ты символ, Кирилл. Символ свободы, который вдохновляет людей. И он хочет этим воспользоваться. Это стало для тебя новостью?
Кирилл усмехнулся, посмотрев на чашку чая перед собой.
– Нет, это не новость. Но
Алина прищурилась, её голос стал тише, но обрёл холодную уверенность.
– Казявичус понимает, что твой авторитет важен. Люди верят в тебя. Но он также знает, что если ты начнёшь действовать против системы, это может обернуться хаосом. Поэтому он хочет убедиться, что ты на его стороне.
Кирилл поднял на неё взгляд, его глаза сузились.
– А ты, Алина? На чьей ты стороне?
Она не отвела взгляда, её голос прозвучал мягче, но в нём пряталась угроза.
– Я на стороне стабильности, Кирилл. Этот город существует благодаря чётким символам и идеям. Ты – один из них, нравится тебе это или нет.
– Это не ответ, – резко бросил он. – Стабильность ради чего? Ради иллюзии свободы, которая превращается в анархию?
Алина вздохнула, словно устав от этого разговора.
– Ради порядка, который удерживает хаос в рамках. Людям нужна свобода, но ещё больше им нужны границы, чтобы она имела вкус.
Кирилл поднялся с кресла. Его движения были резкими, словно он больше не мог оставаться на месте.
– Завтра я встречусь с Казявичусом, – сказал он, глядя прямо на Алину. – Но не думай, что я позволю ему использовать меня.
Алина улыбнулась, но её улыбка была ледяной.
– Все мы кем-то используемся, Кирилл. Вопрос в том, насколько ты готов это принять.
Она направилась к двери, её шаги были мягкими, почти неслышными на полу.
– Алина, – позвал её Кирилл. Она остановилась и обернулась.
– Почему ты это делаешь? Почему играешь на их стороне?
Её взгляд смягчился, но голос остался жёстким.
– Потому что это лучше, чем смотреть, как всё рушится. Завтра ты поймёшь, что я права.
Она ушла, оставив за собой лёгкий аромат дорогих духов.
Кирилл остался стоять у окна, глядя на сияющий
Он сделал несколько шагов по комнате, его движения были медленными, словно он пытался осмыслить происходящее. Затем он снова сел в кресло, опустил голову в руки и глубоко вздохнул.
Его взгляд упал на чашку чая, оставленную Алиной. Она осталась нетронутой, как напоминание о холодности её визита.
Через несколько минут он услышал тихие шаги. Это была Рита. Она осторожно спускалась по лестнице, одетая просто, но опрятно. Её светлые волосы были слегка растрёпаны, а на лице читалось беспокойство.
– Не спишь? – спросил он, подняв на неё взгляд.
– Я слышала, как ты с кем-то говорил, – мягко сказала Рита, подходя ближе.
Кирилл кивнул и жестом пригласил её сесть.
– Это была Алина, – ответил он. – Пришла сообщить, что завтра у меня встреча с главой государства. Генеральным директором Ксенополии, как его здесь называют.
Рита нахмурилась, её голубые глаза вспыхнули тревогой.
– Василий Казявичус? – спросила она. – О нём много говорят. Он контролирует всё. Люди называют его мастером иллюзий.
– Иллюзий? – Кирилл усмехнулся, но без радости. – Это кажется вполне подходящим для облика этого мира.
Рита опустилась в кресло напротив, сложив руки на коленях. Некоторое время она молчала, затем заговорила:
– С ним нужно быть осторожным, Кирилл. Он не просто лидер. Он умеет манипулировать людьми. Всегда улыбается, всегда говорит, что всё под контролем. Но за этой улыбкой… что-то опасное.
Кирилл кивнул, его взгляд стал сосредоточенным.
– Я это чувствую, – сказал он. – Но я не позволю ему диктовать, кем мне быть. Ни ему, ни Алине.
Рита посмотрела на него с восхищением, но её тревога не исчезла.
– Ты правда думаешь, что сможешь ему противостоять? – спросила она. – Здесь никто не сопротивляется. Даже те, кто против, в итоге соглашаются.
Кирилл поднялся, его фигура выпрямилась, голос обрёл твёрдость.
Конец ознакомительного фрагмента.