Всё еще люди

Май Алёна

Третий же стоял и трясся как осиновый лист и дверей императрицы. Видимо, был совсем юн и зелен. Хотя не спорю, вид летающего в воздухе, окровавленного меча поразил бы любого.

— О, Боги, помилуйте! Я не сделал ничего плохого! — парень хотел было упасть на колени и взмолиться.

Я медленно шел к юнцу, который уже готов был наложить в штаны. Так не хотелось марать руки снова. Вся эта кровь меня совсем не радовала, отчего я предпочитал бумажную работу полевой. По лицу парня было видно, как он колеблется: остаться на своем посту и принять бой или сбежать. Не суть важно, какой был бы его выбор, я не мог оставить его в

живых, дабы не раскрыть себя. Но всё же он его сделал, рванул, что есть мочи, спотыкаясь и падая. Бежать за ним не было никакого смысла. Замахнувшись и прицелившись, швырнул меч ему в ноги. Он запнулся и упал, пытался встать, но я пригвоздил его к полу ногой, а затем сталь снова встретилась с плотью. Кровавое пятно медленно растекалось под моими ногами, лицо охранника замерло в гримасе ужаса.

Я выиграл себе немного времени. Хватит, чтобы переговорить с Цереей и скрыться из дворца. Оставаться дольше уже не имело никакого смысла. Один я в этом поле не воин.

— Фу, теперь буду вонять кровью…

Снял кольцо с пальца, хотел протереть, но сияющая алым тинктура впитала в себя всю кровь. Мне это совершенно не понравилось. Кольцо будто подпитывалось моей злостью и становилось жадным до крови. Не моя, так чужая.

“Надо пореже его использовать”, – подумал я.

— Что… Что здесь произошло?

Обернулся, в дверях кабинета стояла растрепанная императрица и с ужасом в глазах осматривала место драки. Затем Церея перевела взгляд на меня. Ужас сменился решительностью.

— Ты пришел меня убить?

— Нет.

— Тебя кто-то видел?

— Кто видел, те – мертвы.

Церея одобрительно кивнула и махнула, приглашая быстрее зайти в кабинет. Я подчинился. Она еще раз посмотрела по сторонам, прежде чем закрыть дверь.

— У нас мало времени на разговор… — я запнулся, так как меня поразило то, что всё в комнате было как после кражи. Перевернутые стол и стулья, порванные книги, разлитые чернила, разбитые статуэтки. Теперь я заметил, что лицо императрицы покрыто липким слоем высохших слез, а глаза воспаленные и красные.

— Если ты пришел за тем, чтобы попросить у меня защиты, то я не буду этого делать. Да и не смогу. Без мужа и без ребенка, я не представляю никакой ценности и мои слова ничего не значат. И Банам… принц… он мертв, – в глазах императрицы вновь стали собираться слёзы.

— Может я и не знаю, что именно произошло, но я же вижу, что знаете вы. Если расскажете, я смогу помочь. Они всё подстроили так, чтобы сделать нас виноватыми, но я уверен, народ пойдет за вами!

— Глупец! — Церея взвыла и взмахнула руками. — Ты ничем не сможешь помочь. Ты ничего не знаешь ни обо мне, ни о… Мой муж и я получили по заслугам за все свои грехи.

— Что вы имеете ввиду?

Церея прикусила губу и отвернулась. Она явно не была настроена на откровенный разговор. Да и кто я? Всего лишь один из подданных Империи.

— Я слышал, как советник сказал, что стал регентом… Есть ли такая вероятность, что у Императора есть дети? Может, бастарды.

— Нет никакого наследника. Я уверена, это какой-то очередной трюк. Ни одна шлюха не смогла бы забеременеть от моего мужа. Слухи на самом деле не слухи. Трон должен был перейти Банаму и никому иному.

— Если у Императора нет детей, то трон переходит к принцу, но принц мертв и следующие на очередь – его дети. Может ли быть, что у принца…

— Нет, это исключено! —

она сказала это эмоционально, дерганно, со злостью и… сомнением одновременно.

Шестеренки в моей голове зашевелились, обрывки воспоминаний решительно старались сплестись в месте, сделать какие-то выводы из всего, что я знал и слышал когда-либо. В этот момент меня как током прошибло. Император, что не может иметь детей, ненависть к нему его жены, странная реакция Цереи на смерть принца, принц ищущий кого-то, Ариджит называющий жену шлюхой…

— Простите меня, но я должен спросить. — Церея стояла ко мне спиной, но видел, как её всю трясло. Она не хотела, чтобы я понял по её лицу что-то, заглянул в ей мысли. — Вы любили его?

— Кого?!

— Банама…

Императрица поджала губы, а затем обратилась ко мне с глазами полными слёз.

— Что?! Что ты хочешь от меня, Себастьян?! Обвинить меня в измене? Не было никакой измены, я верна своему мужу на протяжении всего нашего брака. Только он виноват в том, что сейчас происходит с Империей, что происходит с тобой или со мной, и что Банам умер. Я никогда не прощу его. Я буду молиться всем Богам, чтобы он сдох побыстрее.

Тени вокруг нас начали ходить ходуном, как если бы в кабинете был зажжен камин, но свет давали лишь несколько масляных фонарей. Церея заметила, что мое внимание обращено на тени, решительно утёрла слезы с лица и выдохнула, после чего атмосфера перестала казаться слишком уж напряженной. Кольцо не реагировало, а значит, мне ничего не угрожало.

— Я не пытаюсь вас в чем-то обвинить, я лишь хочу разобраться в причинах, – подошёл ближе к Церее и крепко сжал её за предплечья в попытках успокоить. — Когда меня держали в темнице, Кон де Валь познакомил меня с одним парнем, назвав его наследником, – плечи императрицы едва заметно дернулись. — Я не знаю, что конкретно происходит, но Кон явно был уверен в том, что говорит. И… как я могу судить, принц Банам тоже искал какого-то человека, просил ему помочь. И я подумал, что вы единственная, кто может помочь мне разобраться…

Казалось, своими вопросами, я ломаю её. С каждым моим предположением в ней что-то умирало, слёзы уже не лились из глаз, лицо осунулось и стало еще более болезненным. Она всё сильнее дрожала в моих руках. Я видел, как она хочет высказаться, как она устала хранить тайны семьи Орвинар. Мне надо было дожать её.

— Прошу… расскажите мне, что знаете.

— Банам был слишком добрым и мягкосердечным, – Церея убрала мои руки, задрала подбородок и взглянула мне прямо в глаза. Её взгляд казался пустым, но за этой голубой стеной пряталась боль. — Так уж и быть. Я расскажу тебе, но только потому, что это ничего не изменит.

Оттолкнув меня, она села на софу и сложив руки на коленях. Прежде чем начать, Церея будто бы подбирала слова, теребила ногти, поправляла юбку платья. Я был в предвкушении, но старался не приближаться. Тяжело выдохнув, Церея грустно улыбнулась.

— Ты же знаешь, насколько сильно всех интересовало мое происхождение. И как простая девушка из семьи обычного ученого-самоучки, без рода и без фамилии, вдруг стала Императрицей. Но с годами, видя как я стараюсь, для страны и для народа, слухи поутихли. А я все эти года просто медленно схожу с ума. Я не могу спать, не могу есть, не могу показаться на глаза людям. Ведь все, что я успела за эти годы сделать было совсем не для того, чтобы меня признали.