Все хорошо, что начинается с убийства
Шрифт:
Мне пришлось пропустить два с половиной рабочих дня, а воскресенье у меня в любом случае было выходным. Стоило бы остаться дома и в понедельник, а то и во вторник, но я знала, что должна расплатиться с больницей за посещение отделения экстренной помощи и с Кэрри — за лечение. Я всегда рассчитывалась с ней тем, что у нее убирала, но не хотела, чтобы мой долг стал слишком большим.
В этот понедельник было куда легче работать у тех клиентов, которые отсутствовали, когда я приходила. Те, кто оказался в своих квартирах, пытались отослать меня
Бобо заглянул ко мне в тот вечер, когда меня выпустили из больницы.
— Откуда ты узнал? — спросила я.
— Новый парень сказал, что тебе может понадобиться помощь.
Я была слишком измучена, чтобы задавать вопросы, и чересчур подавлена. Меня ничего не заботило.
Потом Бобо тоже приходил каждый день. Он приносил почту и газеты, сооружал для меня сэндвичи, да такие толстые, что их почти невозможно было прожевать.
Как-то вечером заехала Кэрри, но я почувствовала себя виноватой, потому что у нее был очень усталый вид. Больница все еще была переполнена.
— Сколько погибших? — спросила я, откидываясь на спинку кресла.
Кэрри сидела в голубом кресле со спинкой в форме крыла.
— Пока пятеро, — ответила она. — Если бы бомба взорвалась на пять минут позже, возможно, погибших не было бы вовсе, только несколько раненых. На пять минут раньше — и жертв стало бы очень много.
— Кто погиб? — спросила я.
Кэрри принесла местную газету и зачитала имена. Никого из моих знакомых — чему я была рада.
Я спросила о Клоде, и Кэрри сказала, что ему лучше. Но, судя по тону, ее не очень радовали его достижения.
— В любом случае меня беспокоит, как он отправится домой один. Ведь Фридрих живет на втором этаже.
— Перенесите его вещи в пустую квартиру на первом, — устало произнесла я. — Она точно такая же, как его нынешняя. Скажи всем сотрудникам полиции, что они должны прийти и помочь. Не спрашивай Клода, хочет ли он этого. Просто устрой переезд.
Взглянув на меня с толикой веселья, Кэрри медленно сказала:
— Хорошо.
Кэрри предложила, чтобы я несколько дней, пока не уменьшатся припухлость на ноге и боль, ходила с тростью, и я с радостью взяла палку, которую она мне одолжила.
Тем же вечером, после ее ухода, явился Маршалл и пришел в ужас, увидев, как я хромаю. Он принес три фильма, которые записал для меня с ХБО, [26] и еду, купленную в местном ресторанчике.
Я обрадовалась и тому и другому. Сейчас мне не хотелось ни стоять, ни думать. Когда Маршалл ушел, я заметила, что он направился к соседнему дому, и догадалась — он идет к Бекке Уитли. Мне было плевать.
Меня позабавила Джанет, заглянувшая в воскресенье к ланчу. Я еще никогда не видела ее в платье, но Шук была в церкви и вырядилась в темно-голубое, очень милое. Она принесла мне кастрюлю тушеного мяса и ковригу хлеба, помогла побрить ноги и как следует вымыть голову — две проблемы, беспокоившие меня до безумия.
26
ХБО (Хоум бокс офис) — платный кабельный канал, транслирующий фильмы,
Вернувшись в понедельник к делам, я не то чтобы работала хорошо, но бралась за все, что было в моих силах. Так и следовало поступать. Я пообещала себе сделать что-нибудь сверх положенного во искупление того, что ухожу, недостаточно хорошо выполнив кое-какие из своих обязанностей.
Я весь день пыталась приберечь немного энергии, а после работы поехала в больницу. К тому времени мне было очень больно, но я знала: если сперва отправлюсь домой и приму болеутоляющее, то уже не смогу уговорить себя выйти. Я предвкушала, как приму самые сильные болеутоляющие таблетки. Кэрри сказала, что их можно использовать только в том случае, если я точно уже никуда не пойду.
В правой руке я держала высокую тонкую вазу с цветами, в левой — трость, поэтому была рада, что двери открываются автоматически. Время от времени устраивая передышку, я добралась до палаты Клода.
Обе руки у меня были заняты, я не могла постучать, поэтому окликнула через приоткрытую дверь:
— Клод! Можно войти?
— Лили? Конечно.
По крайней мере, он теперь как будто лучше слышал.
Я открыла дверь, боднув ее, и прохромала в комнату.
— Проклятье! Девочка, лучше мне подвинуться и позволить тебе прилечь рядом, — устало сказал Клод.
Хорошенько рассмотрев его, я была потрясена. Лицо нездорового цвета, волосы торчат. Но он был хотя бы выбрит. Правые нога и рука в гипсе и в повязках. Фридрих явно похудел.
К своему ужасу, я почувствовала, как по щекам моим катятся слезы.
— Я и не знал, что настолько плохо выгляжу, — пробормотал Клод.
— Просто той ночью, когда тебя увидела, я подумала, что ты мертв.
— Говорят, ты оказала мне услугу.
— Ты столько для меня сделал.
— Тогда давай считать, что мы в расчете. Больше никаких взаимных спасений.
— Мне это нравится.
Я опустилась в кресло рядом с кроватью, потому как чувствовала себя чертовски плохо.
Тут рысцой вбежала Кэрри, двигаясь быстро, как всегда, с самым профессиональным видом.
— Навещаю двух вместо одного, — заметила она. — Я просто зашла перед концом рабочего дня, чтобы проверить, как ты, Клод.
Тот ей улыбнулся, и внезапно Кэрри стала выглядеть в первую очередь женщиной, а потом уже доктором. Я почувствовала себя лишней.
— Мне лучше, чем вчера, — пророкотал Клод. — Убирайся отсюда и отдохни, не то будешь выглядеть такой же вымотанной, как Лили. А ведь она не была весь день на работе.
— Нет, была.
Оба посмотрели на меня так, будто никогда еще не встречали подобную дуру. Я почувствовала, как затвердело мое лицо.
— Лили, ты снова окажешься в постели, если не отдохнешь, — сказала Кэрри.
Ей явно стоило огромного усилия говорить ровным тоном.
— Мне надо идти, — ответила я и поднялась, пусть с трудом, но скрывая, как мне тяжело.
Я рассчитывала посидеть подольше, прежде чем вернусь к своей машине.
Я вышла, стараясь не хромать и не преуспев в этом. Мне было грустно, и я начинала сердиться.