Всё хорошо!
Шрифт:
— Узнаю Добряка. И что у тебя получилось?
— Сначала ничего, потом буквы вместо цифр подставил и вышло «тринадцать равно пять умножить на три в квадрате». Это неправильно, не равно. У тичера реально блохи в мозгах. Может, ты чего понял?
— Я-то понял, потому что мы эту задачку с тичером твоим на вступительном экзамене решали. Он мне списать дал. А то не поступил бы я и в дворниках груши околачивал.
— Круто! Так вы вместе учились?
— Точняк! Угарный чувак! Так, что ли, у вас говорят? А пояснения есть к заданию?
— Вот: «Та же самая формула записана,
— Ну и что, так и не допер?
— А я в Берлине не был, в Австралии подавно. Физику мы еще тоже не изучали.
— Ну, в Австралию, думаю, съездим! Пойдем с другого конца. Какой алфавит ты пронумеровывал, чтобы расшифровать надпись?
— Русский, какой еще.
— А какую азбуку использует русский алфавит?
— У нас урок, что ли? Я скоро опоздаю!
— Кириллицу, балбес! А во всех упомянутых странах какая азбука? Латиница! Вот возьми английский алфавит и попробуй найти буквы, соответствующие указанным в предложении числам.
— О’кей, получилось Е=mc2. Это и есть формула Вселенной?
— В некотором роде. А открыл ее Альберт Эйнштейн. На этой формуле вся теория относительности построена, из этого открытия ядерная энергетика выросла, правда, и бомба атомная из него же…
— А бессмертие тут при чем?
— Все в мире относительно. Мы живем, пока в нас есть энергия, пока мы способны ее вырабатывать. Но энергия не появляется из ниоткуда и не уходит в никуда. Она преобразуется в другие типы энергии. В общем, я тебе потом объясню. В определенном смысле мы все бессмертны!
— Круто! Глянь, я и не заметил: с обратной стороны ответ есть!
— Молодец, Вадька, ваш учитель. Зря вы его именем ослика прозвали, действительности не соответствует! Слушай, а эта классная новая, она тебе как?
— Да нормально вроде… А ты и ее знаешь?
— Вчера случайно познакомился.
— Что, нажаловалась?
— Ты о чем?
— Ну, про реки?
— А что у нас с реками?
— В контре вопрос был: «Сколько рек в Санкт-Петербурге?» Я спросил: «Какая разница, сколько рек?»
— И что?
— Обиделась вроде.
— А рек-то сколько?
— Девяносто три вроде.
— Здорово, а я, строитель, и не знал! Надо поблагодарить Марию Николаевну за ценную информацию. У тебя телефон ее есть?
— В столе лежит список класса, самый первый номер — ее. Странновато как-то, пап. То на собрания задвигаешь, то вдруг тебя реки заинтересовали… Пойду я. Спасибо за задачку.
— Пока, до вечера.
— Про игру не забудь! И про сумку тоже!
— У меня пока склероза нет! Дверь захлопни и капюшон надень!
— Пап,
— Гоняешь старика. Вот твой капюшон. Ты чего, Вадька? Ну, все хорошо?
— Норм.
(Идиот беспросветный! Сына обнять — ума нет. Он же ребенок! А кто не ребенок? На себя посмотри! Как был Четвертак, так им и помрешь. Да что это я? Какую присказку ни вспомню — все про смерть! Хватит уже. Жить надо. Сына растить. Ну и Марии Николаевне звякнуть не помешает. Катастрофа! Опять вместо телефона череп Митькин в кармане. Гад, еще и музыкой решил побаловать! Как же этот марш похоронный выключить?)
— Макс, ты как в воду глядел. Расскажи-ка, что ты про этого Ахманова знаешь?
— Ахманов-то тебе зачем? Он не нашего полета птица, про мелочь такую ему и докладывать не станут.
— Он звонил мне вчера и встречу назначил сегодня в одиннадцать на Ваське.
— Не может быть!
— Сам удивлен. Есть светлые мысли?
— Только темные предчувствия. Олигарх. Личность загадочная. Держит семь процентов мирового рынка композитных материалов, строит отели, один из крупнейших девелоперов. Всегда в тени. Никаких громких историй с женами и футбольными клубами. Живет не то в Швейцарии, не то в Непале. Загадочный тип. Постарайся ему понравиться. Если он сам в это дело впарился, значит, что-то судьбоносное.
— Что я, невеста, чтоб нравиться? Ваш отдел проверил контракт?
— Чистое золото. Два года гарантированной работы с приличной прибылью. Кредиты закроем. Тендеры твои благотворительные вытянем, и еще на жизнь останется. Такой шанс подняться не часто подваливает, не профукай. Отец на пенсию уходит. Больше никто не поможет В двенадцать подписание в офисе «Хелл». Я, юристы и канцелярия будем там заранее.
— Не нагнетай, Шишкин. Не конец света. Скажи Козловой, я сразу в «Хелл». Не буду по пробкам мотаться.
(Поеду через Дворцовый, а то на Благовещенском как повезет. Можно так встать, что все встречи без меня закончатся. Все-таки странный город. С улицы Росси к Александринке продвигаешься, а театр, как призрак, будто парит в синеватой рассветной дымке. Красота! Спасибо, Карл Иванович! Сколько здесь людей проходят, проезжают, каждый частичку этой идеальной гармонии в душе хранит. Чувство странное, будто забыл что-то. Зря я вчера вожжи отпустил. Кстати, я же Добряку обещал в Лахту в автосалон с ним съездить. Так, не в этой жизни. Сейчас Сереге Козлову звякну. Я дочку его на работу пристроил? Пусть Добряком займется. Сашке эсэмэску отправлю. Сам справится, если не передумает. А задание про вечность интересное. Ничего себе прогресс! Мы в университете решали, а эти в шестом классе… Мать твою! Сумку-mo хоккейную забыл! Если возвращаться, точно на встречу опоздаю. Ладно, потом. Сейчас главное — контракт получить. Ну давайте, ребятушки, едем, двигаем задницами железными! Вот и мост. Красотища! Не город — магнит! Все клянут — никто не уезжает. Как там у Пушкина: