Все и побыстрее
Шрифт:
— Ты хочешь, чтобы я рассказала тебе о Гоноре?
Курт безразлично пожал плечами, всем своим видом стараясь показать, что это ему неинтересно, но по его глазам Джоселин видела, что он ждет ответа.
— Как Лиззи? — небрежно спросил он.
— Радуется новым впечатлениям и сходит с ума от молочного крема. Она шлет тебе привет. — Джоселин изобразила воздушный поцелуй.
Наступила тишина. Было слышно, как заработал холодильник.
Курт молчал, но чувствовалось, что он ждет продолжения рассказа.
— Да, Гонора совершенно оправилась от той
— Рад это слышать, — ответил Курт холодно.
— Курт, мне хотелось бы быть беспристрастной, но я не могу. Гонора не вернется к тебе, и я ее вполне понимаю.
Курт подошел к окну.
— Итак, она тебе все рассказала?
— Курт, ты очень оскорбил ее. Ты же знаешь, как Гонора хотела иметь детей. Я думаю, что в глубине души она обвиняет Кристал в случившемся с ней несчастьем. У нее есть неоспоримые доказательства…
— Да, глаза Александра. Она руководствуется чисто женской интуицией, а я предпочитаю факты.
— Ты разговаривал с Кристал?
— Кажется, теперь между нашими компаниями появилось связующее звено. — Курт неприятно засмеялся.
Итак, невозможное стало правдой. Отец Александра — Курт.
Джоселин налила себе кофе.
— Гонора просила передать, что ты можешь взять Лиззи на каникулы.
— Как-нибудь, — ответил Курт безразлично, словно речь шла не о дочери, которую он обожал.
Стоя у окна, спиной к Джоселин, он произнес:
— Но давай вернемся к нашим баранам. Миссис Айвари собирается развестись со мной?
Джоселин вспомнила, как часто Курт жаловался, что Гоноре неинтересно делать подарки: она ко всему относилась со спокойным равнодушием, будь то меха, драгоценности или машины. Одним словом, престижные вещи мало что значили для нее.
Джоселин молчала, и Курт принял ее молчание за согласие.
— Она собирается делить банковский счет? — спросил он.
Джоселин увидела перед собой бледное лицо сестры, ее дрожащие пальцы.
— У нее нет адвоката. Она сама не будет подавать на развод. Хочешь кофе?
— Нет.
Джоселин добавила в кофе сухих сливок.
— Уверен? — спросила она.
— Иди ты к черту со своим кофе! — Лицо Курта сделалось красным.
— Что она хочет получить от меня?
— Ничего.
— Ничего? — В голосе Курта слышалась полная растерянность.
На что он надеялся? Удержать Гонору деньгами?
— Ты же знаешь Гонору. Она не меркантильна.
— Она что же, решила вернуться к своей старой работе? Ты сказала ей, что сейчас невозможно прожить на чаевые?
— Она получила работу, но, откровенно говоря, я не очень поняла, что это такое. Что-то связанное с озеленением. Да, кстати, Ви собирается жить с ней.
— Решили вспомнить старые времена? — Курт опять недобро рассмеялся. — А как же Лиззи? Она что, будет ходить в обычную школу?
— Гонора определила ее в очень хорошую школу с необходимым для глухих оборудованием. Курт, кажется, Лиззи начинает слышать! Во всяком случае, она этому учится.
В глазах Курта мелькнул интерес, но голос продолжал
— Ну что ж, хорошо. Я рад за них. Когда будешь писать Гоноре, передай, что я желаю им всяческих успехов.
«Мерзавец», — подумала Джоселин.
— Курт, она переживает не меньше тебя.
— А кто тебе сказал, что я переживаю? — спросил Курт с напускным равнодушием и, усевшись на стул, вернулся к разговору об эскалаторе.
На следующий день, придя на работу, Джоселин узнала, что Курт улетел в Лалархейн, где компания «Айвари» контролировала строительство нового города недалеко от пятой насосной станции, где когда-то работал Малькольм. Продажа нефти принесла большие деньги маленькой стране, и она начала преобразовываться. Теперь там был и водопровод, и прекрасные дороги. Даралам из захолустной дыры превратился в чудесный город с новыми отелями «Шератон» и «Хилтон». С улиц исчезли нищие, а старые колониальные дома англичан уступили место мраморным дворцам местной знати. Аэропорт, построенный по проекту Айвари в 1971 году, был настоящим городом с гостиницами, сетью магазинов, просторными залами ожидания и даже плавательными бассейнами.
Через несколько недель до Джоселин дошли слухи, что Курт улетел в Венесуэлу, а затем последовала череда стран и городов — Кения, Бангкок, Габон, Айдахо, Аляска. Курт облетел почти весь земной шар.
В ноябре группа Джоселин закончила работу над проектом метрополитена. К этому времени она получила письмо из Австралии, в котором рукой Курта было написано: «Я скоро вернусь в Лос-Анджелес, и мой дом в твоем распоряжении».
Джоселин решила принять предложение Курта.
Чудесные камелии, посаженные Гонорой, были безжалостно срезаны. Комнаты казались огромными и пустыми. Нигде не было цветов, которыми Гонора любовно украшала свой дом.
Однако повсюду валялись книги и журналы по цветоводству с закладками на нужных для Гоноры страницах.
Каждое утро без пятнадцати девять Джоселин уезжала на работу. Новых проектов пока не было, и она отдавала все рабочее время чтению новых журналов по гражданскому строительству.
Промаявшись неделю от безделья, Джоселин заказала билет на самолет в Англию.
Позвонив Гоноре, она, как часто делала это в последнее время, подошла к обсуждению своего визита издалека.
— Хочу немного отдохнуть, — сказала она Гоноре.
— Здесь?
— Я еще не решила.
— Лучше тебе прилететь на Рождество. Лиззи сейчас очень занята в школе, а порядки там строгие. Мы с папой много занимаемся с ней. Боюсь, что она очень устала.
— Как твоя работа?
— Великолепно. Я уже сама оформляю многие участки улиц.
— Значит, твой путь уже усыпан розами?
— Я работаю семь дней в неделю, и это помогает мне забыться.
Джоселин аннулировала заказ на билет.
Она бесцельно бродила по дому, но вскоре ей стало стыдно перед слугами за свое бездарное времяпрепровождение. Джоселин заказала номер с видом на море в маленькой гостинице Санта-Моники.