Все и побыстрее
Шрифт:
— Моя мать мне уже осточертела, — сказала маленькая девчушка с грязными босыми ногами. — Она мне все уши прожужжала о вреде наркотиков. Лицемерка! Я-то знаю, что в свое время она тоже «сидела на игле».
Сидящий рядом с девочкой мальчик кивнул кудлатой головой в знак согласия.
— Что они понимают в кайфе? Да и к тому же травка совершенно не вредит человеческому организму. Гораздо вреднее то, что они едят, это же сплошная химия. А спиртное, которое они пьют? Сами отравляют свой организм, а
Кристал с содроганием смотрела, как они передают друг другу обслюнявленные самокрутки с марихуаной, и не могла понять их блаженства. Она попробовала пропустить свою очередь, но Александр посмотрел на нее и спросил:
— В чем дело, Крисси? Ты что, ребенок?
Его голос дрожал. Что это? Просьба? Мольба? Возможно, она выставляет его в невыгодном свете и это в дальнейшем повредит ему?
Кристал затянулась и изобразила на лице удовольствие. Слава Богу, она ничего не почувствовала. С самого раннего детства она всегда боялась потерять контроль над собой, да и тот случай с Куртом Айвари многому ее научил.
Кто-то поставил пластинку. Музыка напоминала вой ветра, скрежет металла. Рыжеволосая девушка с лицом десятилетнего ребенка быстро сняла с себя видавшую виды майку, обнажив полные, слегка обвислые груди. Она закинула руки за голову, открыв для всеобщего обозрения пучки волос под мышками, и завертелась в бешеном ритме, изгибая туловище так, что, казалось, оно вот-вот оторвется от ног. Ее большие груди болтались из стороны в сторону, а соски походили на вращающиеся глаза какого-то чудовища.
Кристал забилась в уголок пропахшей пылью кушетки. До сего момента разговоры сыновей о сексе казались ей простым ребячеством. Они тоже в юности бравировали своими познаниями. Но этот бесстыдный, вызывающий танец вывел ее из равновесия. Пластинка кончилась, заиграла другая, и эта маленькая полуголая шлюха подошла к ее сыну. Через минуту она и ее сын Александр занялись любовью прямо у нее на глазах.
— Эта травка очень способствует сексу, как ты считаешь, Александр? — спросил глуповатый на вид подросток. — Откуда она? Из Акапулько?
— Из Турции, — ответил Александр, тяжело дыша.
— Из Турции? — удивился хозяин вечеринки. — Просто потрясающе! Ну до чего хороша! Правда, Крисси?
Кристал согласилась. Она явно была здесь белой вороной, но компания приняла ее как подружку Александра Крисси Саундерсон.
Молодежь продолжала веселиться. Гремела музыка, тела извивались в диком роке. Принесли большой поднос с бутербродами, и Кристал из вежливости съела один, сию же минуту пожалев об этом — бутерброд с салями содержал большое количество калорий.
К Кристал подошел Венген и крепко прижал к себе. Она стала отбиваться, но его слюнявые губы прижались к ер губам и пахнущий колбасой и
— Сука! — закричал Венген. — Тебя следует проучить!
— Полегче, Венген, — остановил его Александр.
Венген переключился на полуголую шлюшку, а Кристал опять забилась в угол кушетки и стала наблюдать за извивающимися в танце полуголыми телами.
Вскоре к ней подошел Александр.
— Без двадцати двенадцать, Крисси, пора домой.
Трехэтажный особняк Венгенов был построен на склоне холма, и цокольный этаж выходил прямо в сад. На улице было прохладно, в саду квакали лягушки. Кристал глубоко вздохнула холодный ночной воздух. Ветерок приятно обдувал ее разгоряченное лицо.
— Нам сюда, — сказал Александр, подавая ей руку. Они медленно спускались по круглым каменным ступеням. — Ну? — спросил Александр. — Кто оказался прав? С тебя десять долларов. Никто не догадался, что ты моя мать.
— Александр… Мне совсем не понравилась эта компания.
— Брось. Принимай вещи такими, какие они есть. Главное, они признали тебя. Не забудь про десять долларов.
— Что ты все о своем! — закричала Кристал. Она оступилась, старинный ридикюль тети Матильды выпал из ее рук, и содержимое — зеркальце, носовой платок, кошелек — рассыпалось по земле. Александр бросился подбирать вещи.
— Вылитый Курт, — неожиданно сказала Кристал вслух.
Сын разогнулся и приблизил лицо к лицу матери. Кристал увидела его глаза цвета топаза, похожие на глаза льва.
— Курт Айвари? — спросил Александр. — Так, значит, он мой отец?
Та ночь была такой же сырой и туманной, как и эта. Кристал вновь почувствовала ее холод, ее запахи, вспомнила мокрую траву под своим голым телом, их дикую схватку с Куртом, блаженство, впервые испытанное от близости с мужчиной. Неужели это было то, что называют оргазмом, и она испытала его только раз в жизни.
— Значит, я прав, — спокойно сказал Александр. — Осторожней, мама, здесь крутые ступени.
На улице их поджидал лимузин — Имоджин, как и обещала, приехала встречать их вместе со своим новым любовником Максом.
Александр открыл для матери дверцу машины.
— Я выиграл десять баксов! — весело сообщил он. Двое парней попросили у меня телефон Крисси, да и Венген будет приставать, чтобы я их познакомил. Мама была молодцом. Правда, когда она ударила Венгена, я испугался, но она быстро справилась с ситуацией.
Кристал проснулась с сильно бьющимся сердцем. Мысли в голове путались, в висках стучало. Она подняла повыше подушку и закрыла глаза. Как отличить, что сон, а что явь? Неужели Александр спросил ее: «Курт Айвари мой отец?» Или ей это только почудилось?