Все или ничего
Шрифт:
— Право, не знаю, — чуть рассеянно поскреб маковку целитель. — Честно говоря, я вообще-то ваше положение предпочитаю…
— Ну так слезьте с меня — и пусть мир обретет просветление!
Князь неуклюже сполз на пол. Повисло секундное молчание, а затем оба разразились заливистым хохотом.
— Господи, это уже истерика, — пробормотал ди Таэ, отсмеявшись.
Когда последние отзвуки их дружного хохота стихли, перестав отражаться от стен, в ржавой пустоте трюма воцарилась тишина. Но ненадолго.
— Виктор! — окликнул он товарища.
— Да.
— Мы лежим в ржавом трюме.
— Да, — согласился байкер, не совсем понимая, куда клонит маг.
— Скованы наручниками сикось-накось…
— Да.
— Хуже и быть не может.
— Да уж…
— А мы лежим тут и ржем, как два идиота! — Князя вновь начал колотить смех.
— О да!.. Интересно, что бы сказали наши дамы, увидь они все это?
— Думаю, разгорелся бы грандиозный скандал. Кстати о птичках, то есть о дамах… Не пора ли нам покинуть сей негостеприимный трюм?
— Я всеми конечностями «за», — согласился Виктор, пытаясь сесть. Эрик последовал его примеру. Спустя минуту им это наконец удалось.
— Существует одна загвоздка, — озадаченно произнес маг. — Я остался без средств передвижения.
— Это не проблема. Гораздо больше меня волнует другое: насколько далеко мы от берега? — Байкер расстегнул пряжку ремня и выдернул его из шлеек своих брюк.
— Эй, что вы делаете? — недоуменно уставился на него ди Таэ.
— Что, страш-шно? — коварно ухмыльнулся Виктор.
— А что, должно быть? — в тон ему откликнулся князь.
— Я просто собирался избавить нас от этих дивных браслетиков, — пояснил байкер, принимаясь ковыряться пряжкой в замке. — А вы о чем размечтались?
Эрик скептически фыркнул и легонько щелкнул пальцами по наручникам. Те, раскрывшись с легким щелчком, брякнулись на пол.
— И какого тогда рожна мы все это время шейпингом занимались? — недоуменно спросил Виктор. — Неужели сразу нельзя было их снять?
Клязь озадаченно уставился на него.
— А ведь и правда, — покаянно пробормотал он. — С чего это я так проморгал?.. Не-эт, удары по голове определенно не приносят никакой пользы…
— А как же Ньютон? — хитро осведомился байкер.
— Честно говоря, никогда не находил ничего хорошего в законе притяжения. Ну разве что к женщинам… Встать помогите.
— Да цепляйтесь уже, куда ж вас денешь…
Несколько минут спустя они выбрались на грязную, изрядно перекошенную палубу. Над морем раскинулось безбрежное, бархатисто-черное ночное небо, усыпанное мерцающими точечками звезд. Виктор на глаз прикинул расстояние, отделяющее их от береговых огней, и огорченно присвистнул:
— Где-то
— Вряд ли… — Эрик покачал головой. — Если бы с берега сюда, то без проблем, а отсюда на берег — нет. Вода — слишком нестабильная стихия. Я даже не поручусь за целостность объектов при выходе из портала, не говоря уже о точности места прибытия. К тому же колдовать на территории ихтианов — себе дороже. Хотя… А это идея… — усмехнулся князь. — Я думаю, что меньше чем через час мы обзаведемся транспортом, способным доставить нас на берег…
Злата пришла в себя от того, что кто-то ее облизывал, а точнее, сосредоточенно елозил шершавым языком по саднящему виску. С трудом разлепив веки, Пшертневская подумала, что понятие «близость» произошло именно от слова «облизывать», и увидела перед собой светящиеся желтым глаза.
— Ра… Радислава? — заикаясь, спросила она.
— А, кардинал, очнулись.
— Злата.
— Что? — не поняла менестрель.
— Меня зовут Злата. Можешь обращаться просто по имени.
Оборотничка пожала плечами: по имени так по имени. Ей без разницы. Если дипломаты не дорожат силой своих истинных имен, то это их проблемы. Все они тут малость с приветом…
Пшертневская пошевелилась. Так, руки-ноги связаны… Не скованы, и на том спасибо.
— Где мы? — спросила она.
— В подвале городской ратуши, — мрачно удовлетворила ее любопытство менестрель.
Спрашивать, как они сюда попали, Злата не стала. И так все ясно.
— Мы здесь давно? Который час? — Госпожа кардинал попыталась перевернуться на бок.
— На моих соломенных корова стрелки съела, — иронично буркнула Радислава.
— А все-таки?
— Ну где-то три часа ночи, может, половина четвертого.
— Нужно выбираться отсюда.
— Согласна. Как? Это тебя они всего лишь связали, а у меня на руках серебряные колодки! Жгут, заразы, как раскаленные угли!
Пшертневской наконец удалось перевернуться на бок.
— Ты сможешь перегрызть веревку у меня на запястьях? — спросила она менестреля.
— Допустим.
— Давай. Потом я попробую что-то сделать с твоими наручниками. По счастью, основы замочного дела входят в курс подготовки дипломатов.
Радислава принялась за веревки. В отличие от тех, что ей довелось в свое время перегрызть в застенках инквизиции, эти оказались не кожаные, а волокнистые, в рот постоянно набивалась противная пакля. Вскоре с веревками было покончено. Злата села и принялась растирать затекшие руки. На запястьях осталось несколько синяков, платье зияло прорехами и пропахло плесенью. Ничего не скажешь, достойная награда за все ее труды во благо спокойствия двух миров!