Всё имеет свою цену
Шрифт:
Трандуил стоял рядом и молчал. Его жена смотрела в ночную даль и не стремилась продолжить беседу, начатую за ужином. После своего возвращения из чертогов Мандоса она полюбила одиночество и, если он сейчас уйдет, Наримель вряд ли заметит.
Эсмерленд, одетая в простую белую тунику и темно-красную широкую юбку, вышла из комнаты. Сегодня ей не хотелось никого видеть или разговаривать. Она решила прогуляться в одиночестве и подумать о последних событиях. Летняя ночь окутала ее теплым одеялом, а легкий ветерок невидимой рукой ласкал темные волосы. В воздухе разливался
Она любила летний день, но летнюю ночь любила еще больше. Ночь завораживает и вдохновляет своей таинственной красотой. Такая чарующая и манящая, она дарит обещание чего-то волшебного и недоступного днем.
Эсмерленд медленно шла по парку вдыхая сладкий ночной воздух. Как всегда, в минуты наибольшего смятения, ноги сами вели её к сокрытому озеру. Неспешно спустившись по ступеням, она оказалась в небольшом лиственном лесу, скрывавшем тропу к нему. Отсюда уже была видна лёгкая рябь на воде и слышался раскатистый звук водопада.
Приблизившись к выходу из леса, Эсмерленд увидела одинокую фигуру, стоящую у кромки воды. Луна серебрила светлые волосы и хорошо освещала благородный профиль. Трандуил сосредоточенно смотрел на водную гладь, над которой плыла большая луна, создавая широкую лунную дорожку. Она тянулась от горизонта до самого берега. Кажется, сами волны приносят свет к высокому мужчине, а вокруг — спокойные и темные воды.
Эсмерленд стояла за деревом и наблюдала за представшей перед ней картиной. Что же их обоих так влечет сюда? Они как зачарованные приходят к этому озеру в поисках ответов и утешения. Она не хотела нарушать его уединение и собиралась уже уходить, когда услышала голос:
— Эсмерленд, подойди ко мне.
Она остановилась и после секундного колебания вышла на берег, залитый лунным светом.
— Не спится? — поинтересовался Трандуил.
— Нет, а тебе?
— Такая дивная ночь не должна пропадать зря, — со спокойной задумчивостью ответил владыка, продолжая наблюдать за водой.
Эсмерленд расслабилась, сейчас в словах короля она не слышала ни подтекста, ни насмешки. Она присела на выпуклый камень подтянув к себе ноги и тоже посмотрела на воду. Эсмерленд вспомнила, как любила купаться здесь ночью, в одиночестве, под ласкающим светом звезд. Ей казалось, что это была так давно, в том далеком прошлом, где осталось её детство. Эсмерленд посмотрела на небо и вспомнила, как мечтала стать птицей и подняться высоко-высоко, дотронуться до звезды, чтобы теплые потоки ветра ласкали лицо, а огромная луна освещала ей путь.
— Помнишь, на мосту перед дворцом открывался прекрасный вид на созвездие Вильварин? Ты любила на него смотреть, — заговорил Трандуил, нарушая гулкую тишину.
— Да, мне не хватает этой бабочки, но в Ривенделле оно не светит так ярко, я с трудом могу различить её контуры.
— Зато Морвинион и Боргиль здесь невероятно пылают.
— Да, — протянула Эсмерленд. — Но я любила именно Вильварин.
Они замолчали, каждый погрузился в свои мысли и
— Уже светает, мне нужно идти, — поднявшись, сказала Эсмерленд.
— Я провожу тебя, — ответил владыка и предложил ей руку.
Она на мгновенье заколебалась и приняла её — в такой час, вряд ли можно кого-то встретить. Они молча шли в предрассветных сумерках, и девушку пробрала дрожь от свежести наступающего утра. Странно, сидя у озера она абсолютно не чувствовала холода. Король почувствовал, как дрожит его спутница, но он сам был в одной рубашке, ему нечем было согреть её кроме собственного тела. Трандуил заботливо обнял её за плечи, разделяя с ней свое тепло.
Эсмерленд была благодарна ему за то, что не заводил разговор о случившемся между ними, не пытался как-то давить на неё. Пара спокойно дошла до нужной двери, не встретив никого по пути.
— Спасибо, — только и сказала она.
Трандуил молча притянул её к себе и коснулся губ невесомым поцелуем. Это произошло настолько быстро, что она, закрыв дверь, даже не сразу осознала, что это ей не привиделось.
Трандуил, проводив свою спутницу, еще какое-то время стоял и смотрел на закрывшуюся дверь.
— Милорд, не ожидал вас встретить в столь ранний час.
— Гэндальф? — повернулся владыка на голос, раздавшийся из-за спины.
— Да, милорд! — c улыбкой ответил волшебник.
Лесной король несколько мгновений просто смотрел на него, а потом произнес:
— Гэндальф, я хочу поговорить с тобой, — маг согласно кивнул. — И я хочу говорить откровенно, без дипломатии и уверток. Пойдем прогуляемся, в Ривенделле прекрасные рассветы.
Эльф и майя расположились в небольшой беседке и молча созерцали красоту последних предрассветных минут.
— Наримель не рассказала мне, почему решила вернуться через столько лет, — заговорил Трандуил. — Я хочу знать истинную причину.
Гэндальф какое-то время молчал, а потом спросил:
— Милорд, зачем вам это знать, вам вернули так оплакиваемую вами супругу, вы не рады?
— Я не могу потушить огонь, который зажгла в моей душе Эсмерленд, — откровенно ответил король.
Тяжело вздохнув, волшебник начал свой рассказ:
— Я могу рассказать только то, что знаю сам, не больше и не меньше. — Владыка кивнул и маг продолжил:
— Вы с Эсмерленд не должны были случиться в жизни друг друга. У каждого из вас была своя судьба. Ты не должен был жениться на ней, и тем более делать бессмертной. Только Эру Илуватар решает, кому жить вечно, а кому умереть в свой час. У нее было другое будущее и свое предназначение. — Гэндальф в упор посмотрел на Трандуила и сказал: — Мы думаем, что сами творим свою судьбу, сами распоряжаемся своей жизнью, но это не так. Основополагающие события давно сотканы на ткани времени… Чтобы исправить искажение, созданное тобой, и направить все по задуманному пути, Валар решили разорвать вашу связь с Эсмерленд, вернув из чертогов Мандоса Наримель.