Все имеет свою цену

Воэн Дона

— Госпожа Хэллоран! — кричала из коридора женщина.

Открыв дверь, Шейла спросила у соседки, стоящей на пороге:

— Что тебе нужно, Морин?

— Мне позвонили и просили вам передать.

— А почему не позвонили по моему телефону?

Женщина опустила голову.

— Потому что это плохая новость, и они подумали, что будет лучше, если скажу вам я.

Шейла вскрикнула и сжала кулаки.

— Мой Фрэнсис? Что-нибудь случилось с моим Фрэнсисом?

— Нет, — ответила Морин. — С вашим мужем.

* * *

После

похорон блестящие глаза Шейлы сказали Хэллорану, что даже присутствие юного Фрэнсиса не остановит ее, и она эту ночь проведет в его постели. Он, конечно, будет продолжать спать с ней, но не в тот же день, когда Кифа опустили в могилу. Невзирая на протесты Шейлы, он возвратился в квартиру хозяйки. В жизни не бывало у Патрика Хэллорана такой тяжелой ночи, как эта! Он ворочался без сна, вспоминая до мельчайших подробностей все случаи, когда он спал с женой своего брата. После такой ночи его не удивило известие поварихи, что хозяйка уедет из страны, как только маленькую Лили отправят в школу. Это его Господь наказывал за прелюбодеяние. Меньшего он не заслуживал.

* * *

Гизелле показалось, что у нее разорвется сердце, когда она увидела Лили в холле около чемоданов. Она собрала все силы, чтобы не разрыдаться вслух. Сандра убеждала мать, что именно это нужно ее дочери, чтобы вырасти самостоятельной и независимой, но из больших синих глаз Лили на Гизеллу смотрела маленькая испуганная девочка.

Затем, хотя сама она чувствовала, что сердце у нее в груди налилось свинцовой тяжестью, ей пришлось успокаивать Хэллорана, который был сражен ее решением уехать за границу.

— Я уже двенадцать лет не бывала в Париже. В наших европейских филиалах меня совсем забыли. — Она видела, что ее решение уехать причинило ему боль, но была рада, что Сандра настояла на ее поездке в Париж. За последние несколько лет жизнь Гизеллы в основном вертелась вокруг Лили. Может быть, даже слишком. Перемена обстановки, возможно, поможет ей легче переносить отсутствие внучки.

— Вам потребуется там машина.

— Вместо того чтобы развозить меня по Парижу, тебе придется делать здесь кое-что поважнее. Лили захочет провести здесь каникулы. А в октябре ты откроешь дом в Палм-Бич.

— И вы там проведете сезон?

Гизелла улыбнулась его нетерпению.

— Да, это входит в мои планы, Ты ведь любишь этот дом не меньше, чем я, не так ли?

* * *

Мысль о Каса Дюран подсказала Хэллорану одну идею.

— Это будет на пользу и тебе и мальчику, — сказал он Шейле.

— Не вижу пользы для Фрэнсиса.

— Неужели ты хочешь, чтобы он продолжал якшаться с бандами и все такое? Город на него оказывает дурное влияние.

— А разве Палм-Бич не город?

—

Там все будет по-другому. Выдерни парнишку с корнями и пересади его в другую землю. Сама увидишь. Всем его плохим знакомствам придет конец.

— Не отрицаю, климат там лучше. И у меня там уже живет один старый приятель.

Что-то такое во взгляде Шейлы насторожило Хэллорана.

— Какой еще старый приятель?

— Приятель — и все тут. Часто ли я буду тебя видеть, если позволю увезти себя во Флориду?

— Когда хозяйка находится там, я буду при ней.

— Хорошо, — сказала Шейла.

* * *

— Ну вот и вы, восставшая из мертвых, — сказала Орлена, приехав пообедать вместе с Гизеллой в ее квартире на Иль-Сан-Луи. Последние несколько лет не были милостивы к графине. Кожа Орлены быстро старела, а одутловатое лицо и расплывшаяся талия были, несомненно, следствием ее пристрастия к винам.

— Но вы! — воскликнула Орлена, словно прочитав мысли Гизеллы. — Как прекрасно вы выглядите. И как молодо. Почему ваша косметика не делает того же самого со мной, дорогая?

— Вы выглядите чудесно, — ответила Гизелла, целуя графиню в обе щеки. Это было дипломатичней, чем говорить, что некоторые женщины имеют хорошую кожу от природы, а некоторые — родившиеся с плохой кожей — портят даже то немногое, что им дано.

Кто-то деликатно кашлянул, и Гизелла поняла, что Орлена пришла не одна. В дверях гостиной Гизеллы стоял мужчина. Он не был одним из жиголо с детским лицом, одним из «минэ» Орлены; это был мужчина с аристократической внешностью около сорока лет. Орлена жестом пригласила его подойти.

— Это известная красавица Гизелла Дюран, — представила она, и Гизелла по непонятной причине покраснела под внимательным взглядом мужчины.

— Ромэн Мишо к вашим услугам. — Он склонился к ее руке, и от прикосновения его губ по всей руке пробежала дрожь.

— Это кузен моего мужа. Услышав, что я собираюсь пообедать с вами, он уговорил меня взять его с собой. — Орлена с улыбкой взглянула на него, как гордая мамаша. — Он поедет с нами и на яхте.

Гизелла посмотрела в черные глаза Ромэна Мишо и почувствовала, что она этому рада.

* * *

Хэллоран, не обращая внимания на болтовню женщин на заднем сиденье, остановился у ворот Каса Дюран. Он отпер ворота и какое-то мгновение стоял рядом с ними в лучах теплого октябрьского солнца. При первом взгляде на дом его сердце всегда наполнялось радостью оттого, что хозяйка купила этот дом, хотя он и обошелся ей дорого.

— ...Как погонщик рабов, — говорила Рути, служанка, в тот момент, когда Хэллоран направился назад к машине. И она и повариха Джойс испуганно оглянулись на него, когда он внимательно прислушался к их разговору.