Все изменит поцелуй
Шрифт:
Оливия тотчас же разразилась гневной речью.
— Как вы смеете запирать меня в этой проклятой норе?! Вы…
Увидев перевязанную руку Роберта, она сразу умолкла и побледнела. Однако тут же взяла себя в руки, подошла к раненому и спросича:
— Кто накладывал повязку?
— Я, мисс, а что? — пробурчал Акилес.
— Это никуда не годится. Так она не будет держаться. Оливия принялась снимать повязку, наложенную Акилесом.
— Позвольте вас спросить… Вам когда-нибудь приходилось перевязывать раны? — осведомился Роберт.
Она
— Приходилось, и не раз.
Майор предпочел бы услышать другой ответ.
— Меня вполне устраивает повязка, которую наложил Акилес. — Он ухватил девушку за запястье.
Она на мгновение замерла и посмотрела ему в глаза. Взгляды их встретились, и Роберт тут же почувствовал, что ему хочется верить ей — верить так, как он никогда никому не верил, даже Акилесу и Пимму. Оливия заинтриговала его своим противоречивым характером и своей независимостью — казалось, она сплела вокруг него невидимую сеть, в которой он запутался. В этой женщине было что-то такое, с чем он никогда прежде не сталкивался. «Она — словно огонек, забрезживший вдали в темную безлунную ночь, — подумал Роберт. — В ней и надежда, и пугающая неизвестность».
Очевидно, тоже почувствовав какую-то странную связь, возникшую между ними, Оливия, испугавшись этого ощущения, рывком высвободила руку. Роберт же спросил себя: «Если бы у меня хватило сил удержать ее руку, отпустил бы или нет?» Отбросив нелепые фантазии, майор проговорил;
— У меня бывали и более серьезные ранения. Так что ничего страшного.
Бросив презрительный взгляд на Акилеса, Оливия сказала:
— Ваш слуга перевязал вас так, что вы умрете от заражения. Не волнуйтесь, я знаю, что делаю. Мне не раз приходилось перевязывать раны.
Роберт промолчал. Он вновь поймал себя на мысли о том, что ему очень хочется верить этой женщине — хочется верить, что она не виновна в смерти Орландо.
Майор вспомнил о событиях последних часов. Вот раздался выстрел — это стрелял Чамбли. Почувствовав обжигающую боль в плече, он падает и не может сдвинуться с места, видит только, как Чамбли, криво усмехнувшись, лезет под плаш за вторым пистолетом. А Оливия тем временем старается дотянуться до своего пистолета, и в конце концов это ей удается. Она выстрелила в Чамбли очень вовремя — тот уже собирался отправить его, Роберта, на тот свет.
Оливия спасла ему жизнь. Женщина, которую разыскивают по подозрению в убийстве, спасла его так же уверенно и хладнокровно, как — если верить рассказам — убила его брата.
И вот теперь она снимает повязку с его раны, стараясь своими прикосновениями не причинить ему боль. Добравшись до зловонного компресса, она выбросила его без колебаний. Затем, осмотрев швы, сказала: — Рана зашита неплохо. Ваша работа?
Акилес утвердительно кивнул.
— А вы прокалили иглу перед тем, как накладывать швы? Слуга отрицательно покачал головой. Оливия, взглянув на Роберта, проговорила:
— Не удивлюсь, если к утру у вас появится горячка. Леди
Оливия составила довольно длинный список необходимых снадобий и сказала:
— Полагаю, что наш хозяин предпочел бы не платить.
Пимм вспыхнул, и Роберт, заметив это, едва не рассмеялся. Указав на свой кошелек, лежавший на столе, он сказал:
— Возьми там столько, сколько нужно. Но обещай, что не отравишь меня зельем этой ведьмы.
На сей раз вспыхнула Оливия.
— Не кажется ли вам, что если бы я желала вашей смерти, то давно бы уже могла вас прикончить? Почему же я вас не убила?
Этот вопрос Роберт и сам себе задавал. Действительно, почему она его спасла?
— Вероятно, вы решили сохранить мне жизнь, чтобы продлить мои мучения, — проговорил он с усмешкой.
Оливия проигнорировала его язвительное замечание: в этот момент она отсчитывала из кошелька монеты. Пимм так и не решился взять кошелек.
— Скажи аптекарю, пусть даст все самое свежее, — наставляла она слугу. — Чтобы не было никакой пыли и плесени. Скажи, что я сама приду к нему, если он даст что-нибудь не то.
Зажав в кулаке монеты, юноша молча кивал.
— Ну все, беги быстрее, — сказала Оливия.
Кокран снова кивнул и выбежал из комнаты.
— Послушайте, мисс… — Пимм наконец-то обрел дар речи. — Вы в этом доме не хозяйка. И я предупреждаю, мисс Саттон, вы снова окажетесь в чулане, если не…
Оливия пристально посмотрела на Пимма, и он тотчас же умолк.
— Кто это? — спросила она, повернувшись к Роберту.
— Мой друг, — ответил майор.
— Хм… — Оливия смерила Пимма долгим взглядом. — А имя у него есть?
Роберт уселся в кресло и с улыбкой проговорил:
— Мисс Оливия Саттон, позвольте представить вам мистера Пимма. Он, возможно, не самый гостеприимный и не самый любезный хозяин, но весьма уважаемый в определенных кругах человек.
Девушка передернула плечами.
— И вы думаете, что он может вызвать у меня доверие? Я достаточно повидала в жизни, чтобы отличить курицу от забравшегося в курятник хорька.
Майор засмеялся и, покосившись на Пимма, сказал:
— Многие, вероятно, согласились бы с вами. Но не Веллинпон. Он очень ценит мистера Пимма.
— В таком случае мне придется согласиться с леди Финч, — заявила Оливия, скрестив на груди руки.
— С леди Финч? — переспросил Роберт.
— Да, — кивнула Оливия. — Она считает, что ваш Веллингтон — просто-напросто болван.
Мужчины молча переглянулись — все трое были шокированы высказыванием девушки.
Оливия же действовала весьма решительно и вела себя крайне вызывающе. Это у леди Финч она научилась выводить мужчин из равновесия. И сейчас делала это с особым удовольствием, потому что все в ее жизни складывалось ужасно..