Всё к лучшему!
Шрифт:
Спустя час дверь в его комнату открылась, и вошел профессор. Мужчина осмотрелся, удивляясь тому порядку, который навел мальчик, подошел к кровати, погладил ребенка по голове и вышел, крепко затворив дверь.
Завтра Гарри ждет новый день полный сюрпризов.
***
– Пойдем, Гарри, я покажу тебе одно место!
– сказал Северус после обеда.
Они снова переоделись в маггловскую одежду, и вышли из дома. Теперь Гарри не боялся потеряться, но все равно держал зельевара за руку, это вселяло в него уверенность, что он действительно кому-то нужен. А Снейп просто не возражал, осторожно сжимая хрупкую ладошку в руке.
Шли
– Смотри, Гарри. Мы пришли, - отвлек Гарри голос зельевара, мальчик поднял голову и пораженно застыл.
Перед ним была картина из сказки. Удивительно красивое место! Вот он – настоящий конец света – отвесный обрыв. Внизу вдалеке река, широкая, смывшая берега, отчего деревья словно растут из воды. И небо! Яркое небо, отражающееся в воде, лазурно-голубое, слишком насыщенное, чистое и прозрачное, в котором купается полуденное солнце.
– Здесь я познакомился с твоей мамой, Гарри, - прервал долгое молчание Северус.
Мальчик поднял на него глаза и еле заметно улыбнулся. Гарри так хотел расспросить Снейпа о родителях, но не мог. Печально, что раньше, когда он действительно хотел быть немым, потому что за каждое слово его неизменно били, ему нечего было сказать и не о чем было спросить. Теперь, когда у него появился тот, кто мог ему все рассказать, с кем можно было всем поделиться, он не мог задать самого простого вопроса, выдавить из себя самого простого звука. Ирония судьбы.
– Я все тебе расскажу, Гарри, - вдруг сказал профессор, глядя ему в глаза, словно прочитал его мысли, - Все расскажу, но чуть позже. Это очень долгий и серьезный разговор, малыш.
Шмыгнув носом, ребенок кивнул и более уверенно улыбнулся, расправил плечи и вновь повернулся к обрыву, с новым восторгом смотря на пейзаж внизу. А Снейп прикрыл глаза и постарался справиться с яростью, которая стучала в голове: «Месть! Месть! Месть!». Мальчика били, истязали, столько раз запугивали и ругали, что он потерял речь – неимоверная жестокость. Как можно простить такое? Маленький, слабый, такой хрупкий ребенок! И пусть он чертов Поттер, но такого он точно не заслуживал, уж точно не от единственных родственников. С такими родными и враги не нужны. Темный Лорд и то был куда милосерднее, убивая жертву почти сразу, а не принося ей мучения годами.
Снейп сел на колени рядом с мальчиком и притянул его к себе. Горькая нежность и тревога проснулись в зельеваре, заставляя отбросить маску сурового профессора. Он погладил ребенка по голове и тихо прошептал, целуя в вихрастую макушку:
– Я сделаю все, чтобы ты снова мог говорить, малыш. Обещаю. Сколько бы сил и времени это ни потребовало, я найду лекарство. Все будет хорошо. Теперь все будет хорошо.
==========
Они долго сидели на этом обрыве, думая каждый о своем. Мальчик впервые чувствовал себя защищенным, и старался поверить, что это чувство его не покинет, по крайней мере, пока рядом с ним великий волшебник. Гарри прижался к надежному плечу зельевара, прикрыл глаза, наблюдая за тем, как внизу пролетает небольшая стайка птиц, отражаясь в водной глади неровными темными росчерками.
Вот разве это не счастье? Гарри вдруг понял, что вот уже второй день может думать только о Северусе, об их доме, в который они вернутся; о следующем дне и воспоминания о той жизни у Дурслей вызывают меньше боли. Всего два дня улыбок, теплого отношения, а он уже готов любить весь мир! В груди тепло. Голод не терзает, не болят руки от тяжелой работы, не ноют ноги от целого дня пробежек по поручениям, даже сильная боль в боку, что терзала его долгое время, прошла. И мальчик только сейчас понял, что он не заслуживал такого обращения. Что он должен был жить вот так: в доме с хорошим человеком, учиться, играть, ходить по магазинам, гулять по красивым местам, кушать то, что нравится, вовремя ложиться спать в нормальной кровати и носить одежду по размеру. Неужели так должно было быть и раньше?
Северус тоже смотрел вниз, вспоминая, как на этом самом месте много лет назад сидел совершенно с другим человеком и тоже любовался открывающимся видом. Лили тогда смеялась и говорила, что этот обрыв символизирует жизнь – издалека красиво, но подойти ближе – страшно. Но ведь они волшебники!
Часы разговоров на этом самом месте, как один миг. И вот он снова здесь, а рядом с ним ее сын. И это уже часы молчаливых бесед. Не нужно говорить вслух то, что понятно двум душам. Он такой же. Он был таким же, приходя сюда в детстве, также смотрел вниз, также молчал и думал о том, что все непременно изменится. Взгляд Гарри так похож на тот, что был у него в детстве – полный надежды.
Уже спускаясь с холма, все дальше отходя от обрыва, Северус замечал, как наполняются решимостью глаза мальчика, как из них исчезает мечтательность. Суровая реальность ждала их там – за поворотом. Уже стали видны дома, суетящиеся люди, прогудела мимо машина. Гарри улыбался Снейпу, держа его за руку, и кланялся тем, с кем здоровался зельевар, Снейпа знали многие. В таком маленьком городке все друг друга хорошо знают, не говоря о том, что любые новости тут же становились достоянием общественности. Вот и Гарри стал новой темой для обсуждения. У нелюдимого Снейпа, сына «той самой и Тобиаса», оказывается, есть ребенок. И теперь профессора и мальчика всюду преследовали любопытные взгляды. Всем было интересно, чей же это мальчик, и если Снейпа, то почему он привез его только сейчас, когда ребенок подрос?
Профессор понимал, что этого стоило ожидать. Еще в Косом переулке, даже под защитой артефакта, мальчик привлекал к себе внимание, и это притом, что никто так и не понял, что это тот самый Гарри Поттер. Что же будет, когда скрывать личность ребенка Лили станет просто нельзя? Да и самому оказаться в центре внимания как магглов, так и волшебников Снейпу не хотелось. Но поздно. Он уже решил для себя, что оставит мальчика.
А вот и родной дом, пусть темный, пусть запущенный и старый, но зато свой. Гарри едва не бежит, дергая Снейпа за руку, улыбаясь и показывая пальчиком в сторону дома – он рад возвращению не меньше зельевара.