Всё, как я люблю
Шрифт:
— Я гостья или пленница? — спросила, продолжая стоять на четвереньках.
— Зависит от тебя, — услышала насмешливый голос и поднялась, стянув мешок и пригладив волосы.
Михаил, определенно, пошёл в мать. Общие черты, безусловно, были, но то ли холодный взгляд маленьких серых глаз, то ли ядовитая ухмылка на лице мужчины, делали их практически непохожими.
— Линда, — представилась, протянув руку, на что получила презрительный смешок в ответ. Пожала плечами равнодушно и осмотрелась. Комната небольшая, но уютная. Массивный стол из красного дерева, роскошное кожаное кресло с
— Лезвие? — спросил, слегка кивнув на шею, а я ответила:
— Бритва.
— Мило, — оттопырил ворот водолазки, а я скривилась:
— Консервная банка?
Он хохотнул и вновь усмехнулся:
— Охотничий нож. Располагайся, Линда.
— Рискую показаться невежливой, но я, пожалуй, постою.
— Думаешь, сможешь удрать?
— О, нет, — отмахнулась беспечно, — не мечтаю даже. Просто только устроюсь с удобствами, потом скажу то, что планирую, Вы разозлитесь, придётся вставать, лишние телодвижения.
— И что же ты такого мне хочешь сказать? — слегка вскинул бровь, скрестив руки под грудью. Ну и ручищи… он меня одним ударом по стенке размажет. Вздохнула с тоской и заставила себя посмотреть ему в глаза, сказав вкрадчиво:
— Я Вам его не отдам.
Он неожиданно громко рассмеялся, а потом перевёл взгляд на дверь и крикнул:
— Давид!
Что там за Давид мне было неинтересно, я сунула руку в сумку и вытащила пистолет, быстро приставив его к своей голове. И вот тут он разозлился, а я широко улыбнулась в ответ и повторила упрямо:
— Не отдам.
Отошла чуть в сторону, чтобы держать перед глазами обоих, а он поморщился:
— Ты этого не сделаешь.
— Может нет, может — да, — повела плечом, продолжая таращиться в его глаза и краем глаза заметила, как Давид сделал небольшой шаг в мою сторону. Выставила вперед руку и не задумываясь выстрелила ему под ноги, вновь приставив пистолет к своей голове.
— Слышь, больная! — возмутился Давид, а мужчина поморщился:
— Выйди.
Давид скрылся за дверью, а он сел на край стола и хмыкнул:
— Ну, давай поторгуемся.
— Простите, но нет. У Вас ни одного козыря. Убьете меня — получите проблемы с местными, Миша разозлится и не вернётся из принципа. Не убьете — я успею шепнуть ему о нашей милой беседе просто из вредности и мы вновь вернёмся к первому варианту, — прикинула расклад и закинула удочку: — А если продолжите топить мой бизнес, разозлятся те, на кого я работаю.
— Угрожаешь? — умилился, глядя на меня, как на жвачку, прилипшую к его ботинку.
— Разумеется, нет. Я же гостья, мы общаемся.
— Убери пистолет, — поморщился брезгливо, —
Сомнений в том, что он это сделает, у меня не было, я опустила дуло и осторожно потрогала его одним пальцем, проверяя, остыло ли на столько, чтобы можно было положить его в сумку.
— Давид! — вновь крикнул и дверь тут же распахнулась. — Забери.
Давид опасливо подошёл, а я протянула ему свой пистолет дулом вперёд с невозмутимым лицом, держа за рукоятку двумя пальцами. Разумеется, он тут же схватил его всей лапой, обжегся, скрипнув зубами, и перехватил другой рукой, злобно посмотрев на меня.
Мужчина тяжело вздохнул и прикрыл глаза, сдерживая раздражение относительно несообразительности подчиненного. Мотнул головой в сторону двери и тот молниеносно испарился.
— На что Вы рассчитывали? — спросила серьезно. — Шантажом его не заманить, любви никакой в помине нет, Вы довольно долго наблюдаете, чтобы это понять. Могли бы заставить силой — давно бы это сделали.
— Ты его уговоришь. Теперь я в этом уверен.
— Я не стану этого делать.
— Допустим, своей жизнью ты не дорожишь, — пожал плечами и подошёл, встав в метре от меня и возвышаясь скалой, — а что на счёт близких? Скажем, твоя мать. Красивая женщина, молодая, только-только замуж вышла, детей ещё может родить. Твой отец. Твоя беременная сестра. Та милая белокурая девчушка.
— Сделайте это и Вам станет не до сына, — сказала зло.
— А ты готова рискнуть ради какого-то малознакомого парня? Даже любви нет, как ты сама заметила.
Вопрос заставил задуматься. С одной стороны, он, безусловно, прав. Мы знакомы несколько дней, я ничем ему не обязана, а человек в метре от меня явно не шутит. Но если каждая мразь будет угрожать мне подобным образом, а я идти на поводу, кем я буду? И что бы я ответила, будь это, скажем, Эмир?
— Это то, что я прошу от своей команды, — пожала плечами в ответ.
— И где она, твоя команда? — ухмыльнулся подло и вновь позвал: — Давид! — дверь открылась, появилась знакомая рожа, а он хмыкнул: — Она твоя. Делай, что хочешь, но чтобы осталась жива.
— Вот поэтому он и уехал. Каждый выбирает себе людей под стать, — не стала дожидаться, пока меня потащат силой, поднялась и пошла в сторону парня, спросив игриво: — Давид, милый, ты как предпочитаешь, чтобы девушка орала от удовольствия или от ужаса? Если второе, мне нужно настроиться, — Давид хмыкнул, а я подошла вплотную и взяла его правую руку за кисть, подтягивая к своему лицу. Подула на ладонь и вздохнула: — Прости за это.
— Пошли, — буркнул и потащил меня за дверь, прикрыв ее за собой.
— В подвал или с комфортом устроимся? — уточнила деловито, семеня рядом с ним и едва поспевая за его широкими шагами.
— Ты реально больная, — заявил уверенно, а я буркнула:
— Так я и не отрицаю. Но обзываться не обязательно, — он открыл дверь и впихнул меня в небольшую комнатку с раскладушкой у стены, а я обрадовалась: — С комфортом! Сильно руку обжог?
— Нет, — ответил недовольно. Я села на раскладушку и похлопала рядом с собой ладонью, а он поморщился: — Да ну тебя. Просто сиди и не вякай.