Все могло быть иначе
Шрифт:
Она достала из сумочки записную книжку и набрала телефон больницы. Прошло несколько секунд и в трубке раздался голос сестры, дежурившей около девочки.
— Как она чувствует себя сегодня? — спросила Кэрли, закрыв глаза.
Все тело ее напряглось в ожидании ответа.
— Почти так же, как вчера, госпожа Хэргроув. Мы немного изменили режим питания, и она восприняла это хорошо.
— Есть ли у нее сейчас кто-нибудь?
— У нее сейчас господин Армстронг. Он бывает здесь почти каждый день после обеда, а уходит только после прихода господина
— Похоже, мне не удастся вернуться в Лондон так скоро, как хотелось бы.
Слова были какие-то ватные и их словно вытягивали из нее силой.
— Конечно, это не очень обрадует Андреа, но она, думаю, не будет упрекать маму за лишние пару дней разлуки. Да и вам тоже требуется передышка.
— Пожалуйста, передайте ей, что я звонила. И господину Монтгомери тоже.
— Хорошо, я передам это и еще скажу нашей девочке, что вы ее целуете и крепко обнимаете.
— Большое спасибо, — сказала Кэрли.
Кэрли попрощалась и медленно положила трубку. Потом встала и одела халат. Она чувствовала себя такой уставшей, будто все четыре часа сна на ней висело не менее тридцати фунтов какого-то груза.
В то время, когда Кэрли разговаривала с Итеном, Барбара и Вэлли рассказывали Шону и Эрику, что произошло днем и осторожно пытались объяснить им, как это все связано с той ночью девятнадцать лет назад. Они готовили их к тому, что могло произойти в ближайшее время. В свои пятнадцать и шестнадцать лет мальчики были достаточно взрослыми, чтобы почувствовать неладное, узнав, что у их матери и сестры один и тот же отец, но еще не достаточно умными, чтобы понять какие последствия может иметь этот факт в их будущей жизни. В свое время они поймут, кто пострадал больше всего, но сейчас эта новость причинит им только боль и раздражение.
Послышался легкий стук в дверь, потом тихий голос.
— Кэрли? Ты проснулась?
— Входи, мам.
Вошла Барбара с чашкой кофе.
— Я услышала твои шаги...
Она подала чашку дочери.
— Как ты спала?
Кэрли поставила чашку на ночной столик и расправила халат.
— Мне кажется, я догадалась почему ты столько лет не хочешь заменить эту порядком износившуюся кровать. Спящие на ней гости долго не задерживаются.
— Я попрошу Вэлли зайти в обеденный перерыв к «Старсам» и купить другую, новую кровать.
— Мама, я шучу, кровать замечательная.
— С кем ты говорила сейчас по телефону?
— С няней Андреа. Хотела позвонить пораньше, да забыла завести будильник. Я верну тебе потом деньги...
— Поскольку ты поживешь у нас некоторое время, нам надо с тобой условиться кое о чем. Я больше не хочу слышать ни одного слова о том, что ты что-то должна мне или собираешься заплатить за что-то, понятно?
Кэрли знала, лучше не продолжать этот разговор. Барбара сейчас мало в чем отдавала себе отчет, но Кэрли знала, что она сделает все необходимое без единого слова. Как-нибудь Кэрли найдет способ отблагодарить ее. О деньгах
— Вэлли уже ушел на работу? — спросила она.
— Час назад. Лучше расскажи мне, как себя чувствует Андреа.
— Как и раньше.
— Скоро ли она пойдет на поправку?
— Прошло всего четыре недели.
— Помню, ты говорила, что доктор сказал, через шесть недель у Андреа должен начаться восстановительный период. Не думаешь ли ты...
Остальное Барбара сглотнула.
— Прости, я знаю, как тебе тяжело сейчас, и я не должна спрашивать тебя о таких вещах. Скажи мне, что тебе приготовить на завтрак?
Кэрли знала, что лучше не отказываться.
— Я бы съела овсяной каши.
— Забавно, но Вэлли утром тоже попросил овсяной каши. Странно, что никто еще не написал книгу о пище, которая улучшает плохое настроение.
Кэрли отпила кофе.
— Это, видимо, связано со счастливыми воспоминаниями о детских годах.
Барбара взяла Кэрли за руку.
— Очень приятно, что они у тебя еще сохранились, — сказала она срывающимся голосом.
— Мама, мы же договорились. Не разговаривать на эту тему, не вспоминать прошлого, никаких сожалений и ни одного «если бы только».
— Как мне удалось вырастить такую прекрасную дочь?
Кэрли тоже взяла мать за руку и сказала:
— Передо мной всегда был хороший пример.
Полчаса спустя, когда Кэрли мыла посуду, раздался телефонный звонок.
— Я возьму трубку, — сказала Барбара.
— Алло, — сухо бросила она в трубку, потом теплее, давая понять Кэрли, что звонит Вэлли, добавила. — У нас все хорошо.
Кэрли перестала прислушиваться к их разговору и снова принялась за работу. Но вдруг тревожный возглас матери: «Ты уверен?» насторожил ее. Она увидела, как на лице Барбары появилось выражение испуга.
— Я скажу ей, — сказала она. — Не надо этого делать, у меня есть деньги, я дам ей.
Прошло несколько мучительных секунд.
— Я же тебе сказала, что этого делать не надо, у меня их хватит.
Барбара опять замолчала.
— Хорошо, — сказала она со вздохом, выражающим вынужденное согласие. — Встретимся через час в банке.
— Что случилось? — спросила Кэрли, едва Барбара повесила трубку.
— Друг Вэлли сейчас опять звонил. Он сказал, что Хэйли вот-вот откроет дело вновь. У нас есть немного времени, прежде чем это колесо закрутится очень быстро. Вэлли считает, что тебе, как можно быстрее, надо ехать к Андреа.
Она поколебалась немного.
— Он просил также, чтобы ты не говорила никому о своем отъезде, даже Шону и Эрику, и чтобы я отвезла тебя подальше от Бекстера, например, в Питсбург, где ты сможешь сесть на самолет.
Вэлли не предложил бы ничего столь похожего на мелодраму, если бы не был уверен, что уезжать нужно немедленно, иначе Кэрли не сможет вырваться отсюда.
— Мой чемодан дома, — подумала Кэрли вслух. — Я схожу за ним пока ты будешь в банке.
— А что ты будешь делать, если встретишь Итена?