Все могут короли
Шрифт:
— Но я говорил совершенно серьезно, Илис.
— Я поняла. Но лучше бы вы этого не говорили — на душе было бы спокойнее.
— Неужели я совсем не нравлюсь вам? — спросил Рувато так спокойно, как будто они обсуждали цветение роз в саду, а не проблемы взаимоотношений. Во всяком случае, никакого заметного волнения в его голосе не слышалось.
— Кхм, — слегка закашлялась Илис, сбитая с толку его вопросом. — Пожалуй, наоборот — вы мне слишком уж нравитесь, и потому я не хочу портить вам жизнь. Но знаете что? У меня от вас мороз по
— Такой уж я уродился, — явно через силу улыбнулся Рувато. — Из этого замечания можно сделать выводы, что вам приходилось выслушивать гораздо более эмоциональные признания.
— Да уж, — с дрожью в голове ответила Илис, снова припомнив Роджера. — И вообще как-то все это неожиданно. Обычно, знаете, принято ухаживать за девушкой… ну, перед тем, как…
— Трудно ухаживать за воспитанницей самого императора, — тихо сказал Рувато. — Но оставим это. Я все понял.
Озадаченная, Илис кивнула. Она так и не поняла, шло предложение Слоока от сердца, или же он таким экзотическим способом пытался удержать ее в городе и вовлечь в ряды таких же, как он, политических авантюристов и заговорщиков. А она-то думала, что Барден — самый загадочный человек, которого она встречала в жизни!
Но Илис была очень рада, что обошлось без эмоциональных всплесков. Успокаивать отчаявшегося влюбленного ей страшно не хотелось, тем более, что она и не умела этого.
— Когда вы уезжаете? — спросил Рувато уже совершенно по-деловому.
— Как можно скорее, — встряхнувшись, ответила Илис. — Я и в Эдес-то заехала только затем, чтобы попрощаться с вами и еще кое с кем из знакомых.
Рувато слегка поклонился с присущим ему отполированным до блеска великосветским изяществом. Представив его на секунду в роли своего супруга, Илис содрогнулась. При всей ее к нему симпатии, терпеть ежедневное присутствие рядом с собой лощеного "светского льва", к тому же, по слухам, страдающего вызванной ранением непонятной, но тяжкой болезнью, было бы невыносимо. Лучше уж Роджер.
— Весьма польщен вниманием, оказанным моей скромной персоне. Что отвечать императору, если он станет вас разыскивать?
— Он не станет.
— Если вы так говорите… Вы напишете мне, Илис, если у вас появится возможность?
— Конечно, напишу. Пока же не смею надоедать вам и далее своим присутствием, — в обществе Рувато и под его влиянием Илис начинала и говорить, как он, сдабривая свою речь изрядным количеством зубодробильных светских оборотов.
В молчании Слоок отлепился от бюро и подошел к Илис, чтобы на прощание приложиться губами к ее руке. Вот тут-то Илис и поняла, чего стоило князю и его признание, и божественное спокойствие, и ровный тон — руки у него страшно дрожали, как у пропойцы. Ей стало его жалко, и, повинуясь неожиданному порыву, она как щенка погладила его по пышным волнистым
— Не надо, — сказал Рувато и отвел голову чуть назад.
Два всадника ехали в сумерках по пустынной дороге. Осень выдалась сухая и теплая, и дороги до сих пор оставались открытыми, хотя обычно в это время года их развозило так, что любые передвижения становились невозможными. Холодный сухой воздух был чистым и безветренным. Всадники ехали неспешно и явно наслаждались путешествием. Породистые мощные кони ступали мягко и твердо, без труда неся своих седоков, которые отличались высоким ростом и крепким телосложением.
— Такими темпами мы до ночи никуда не доберемся, — заметил один из них, Альберт Третт, личный телохранитель и верный спутник императора; кое-кто называл его бойцовым псом его величества — разумеется, за глаза.
— Ты куда-то торопишься? — лениво поинтересовался его спутник — его величество Барден собственной персоной.
— Я бы предпочел провести ночь в постели, а не в седле.
Барден пожал широченными плечами.
— Могу открыть тебе телепорт в любую твою спальню — на выбор.
— Оставить тебя одного? — возразил Альберт. — Ну нет.
— Ты двадцать лет держишь меня за ребенка и опекаешь. Не надоело?
— Я тебя опекаю? — искренне удивился Альберт. — Да ты что? Хотел бы я посмотреть на человека, который рискнет взять над тобой опеку.
— Посмотри в зеркало, — со смехом посоветовал Барден. — Ладно, потерпи немного. К полуночи я рассчитываю быть в Эдесе. Там отоспишься.
Они помолчали.
— Ты думаешь, Илис уже нет в столице? — осторожно спросил Альберт.
— Думаю, ее уже нет в Касот, — ответил Барден, даже головы не повернув, и тоном демонстративно равнодушным. — Девчонка навострилась проворачивать порталы не хуже меня. Из Северной ее как ветром сдуло, только что была — и нету.
Украдкой Альберт вздохнул с облегчением. Никогда ему не нравилась Илис, и не нравилась питаемая к этой подозрительной девчонке привязанность императора. Он был рад, узнав, что Илис больше не будет маячить перед глазами, потому что отбывает в неизвестном направлении — одна. Барден на вскользь заданный вопрос пояснил, что отъезд ее связан с окончанием срока ученичества. Но Альберт этому не слишком-то верил. Дело вовсе не в ученичестве и вообще не в магии, считал он.
К радости его примешивалась досада. Досадовал он на то, что Барден позволил хитрой девчонке так просто уехать после всего ею содеянного. Ведь дров она наломала изрядно! Из-за нее и принца медейского потеряли… Слишком уж Барден привязался к ней. Разве он прощал когда-нибудь кому-нибудь предательство? Да никогда и никому! А Илис предательство сошло с рук. Что тут прикажете думать? Будь на месте Илис кто другой, так его сначала растянули бы на дыбе, расспросили, кому да что он успел рассказать, а потом отправили бы на виселицу без лишних церемоний.