Все мы люди
Шрифт:
– Это от икоты, – заметил третий.
– Нет, нет, – возразил второй, – ты пьешь с выщербленной стороны стакана, чтобы избавиться от икоты.
– Нет, это, когда ты падаешь в обморок.
– Нет, нет, нет. Когда ты падаешь в обморок, ты кладешь голову межу колен.
– Неправильно. Если кто-то теряет сознание, ты хлопаешь его по лицу.
– Так зачем ты делаешь это сейчас со мной, – промямлил пациент со ртом полным бумажных подставок и кухонных полотенец.
–
– Нет, – возразил третий клиент, – если кто-то истерит, то ты должен его согреть… или, наоборот, охладить?
– Ни то и ни другое. Это метод используется для человек в шоковом состоянии. Ты держишь его тело в тепле. Или все же в холоде…
– Нет, я вспомнил, – произнес третий. – Ты согреваешься, когда истерика и охлаждаешься, когда у тебя ожог.
– Ты совсем ничего не понимаешь? – спросил второй. – Для лечения ожогов подходит масло.
– Теперь я знаю! – вопил третий клиент. – Масло для остановки кровотечения из носа!
И все замерли в ожидании, что же он будет делать, даже парень истекающий кровью.
Первый завсегдатаев, руки которого были переполнены бумажными подстаканниками, спросил?
– Масло для носа?
– Запихаем масло в нос! Ролло, дай нам немного масла!
– Ты не тронешь мой чертов нос!
– Масло, – произнес с отвращением второй. – Ему нужен лед, Ролло!
Ролло, не обращая никакого внимания на крики о масле и льде, прошел с подносом в руках мимо ног больного и поставил его через барную стойку к Дортмундеру. Там была бутылка Amsterdam Liquor Store bourbon, два пустых стакана со льдом и один стакан, без сомнений, с водкой-красным вином.
– Увидимся позже, – попрощался он.
– Верно.
Дортмундер потянулся было за подносом, но Келп сделал это первым, подняв его с таким рвением, что бутылка виски стала раскачиваться взад и вперед и опрокинулась бы, если бы Дортмундер не придержал ее.
– Спасибо, – поблагодарил Келп.
– Нда, – только и сказал Дортмундер и направился в подсобку.
Но не сразу. По пути они остановились на секунду, чтобы Келп мог сделать свою собственную контрибуцию с медиками.
– Для остановки крови из носа, – сказал он, – нужно приложить две серебряные монеты по обеим сторонам носа.
Завсегдатаи остановили пререкания между собой и хмуро глядели на незнакомца. Один из них с чувством собственного достоинства, отметил:
– В денежном обращении этой страны не используются серебряные монеты с 1965 года.
– Ах, – вздохнул Келп. – Тогда это проблема.
– С 66-го, – произнес другой клиент.
Дортмундер
– Ты идешь?
– Да, – Келп поспешил за Дортмундером.
Когда они проходили мимо Пойнтеров и Сеттеров, Дортмундер напомнил:
– Теперь, помни, что я тебе говорил. Тини Балчер не будет рад видеть тебя, потому что ты обходишься ему в пять штук. Так что просто сиди тихо и позволь мне вести разговор.
– Определенно, – согласился Келп.
Дортмундер взглянул на него, но больше ничего не сказал, прошел через зеленую дверь и оказался в подсобной комнате. Там, за столом с зеленой шерстяной скатертью сидели Стен Марч, Роджер Чефуик и Тини Балчер, который что-то рассказывал: «…так что я вошел в его палату и сломал ему другую руку».
Чефуик и Марч, которые смотрели на Балчера как воробьи на удава, обернулись с напуганными улыбками, когда Дортмундер и Келп вошли.
– Ну, вот ты где! – воскликнул Чефуик с безумным блеском в глазах. Марч развел руками в притворном братском приветствии и произнес:
– Хей, хей, вся банда здесь!
– Верно, – согласился Дортмундер.
Марч говорил сегодня быстрее обычного, словно скороговоркой:
– Я сделал совершенно новый маршрут, поэтому я здесь так рано, я приехал из Квинса, я взял Grand Central вплоть до Триборо…
Тем временем, Келп поставил поднос на стол и поместил перед Балчером свежий дринк, весело сказав:
– Это для тебя. Ты ведь Тини Балчер, не так ли?
– Да, – ответил Балчер. – А ты кто такой?
– …там я вышел и повернул налево под Эл и, э-э… – Марч не закончил свою историю, так как почувствовал напряженность в комнате. А Келп, все еще в хорошем расположении духа, ответил Балчеру:
– Я Энди Келп. Мы виделись как-то семь или восемь лет назад в небольшом ювелирном магазине в Нью-Гемпшире.
Балчер не мигая смотрел на него:
– И ты мне понравился?
– Конечно, – заверил Келп. Ты назвал меня приятелем.
– Я сделал так, да? – Балчер повернулся и Дортмундеру. – И что мой приятель здесь делает?
– Он входит в сделку, – ответил Дортмундер.
– О, да? – Балчер обвел взглядом Марча и Чефуика, затем вернулся к Дортмундеру. – Тогда кто выходит?
– Никто. Теперь нас пять человек-соучастников.
– Да? – кивнул Балчер, взглянув мельком на свежую водка-красное вино, как будто там мог найти какое-то объяснение, выгравированное на стекле. Посмотрев на Дортмундера снова, он сказал:
– И откуда возьмется его доля?
– От наших. Мы дадим человеку двадцать тысяч.