Все мы только гости
Шрифт:
Наверное, если бы Лина приехала с мужем или, по крайней мере, не завела здесь «дружка», ее появление не вызвало бы у него никакого интереса. Весь стиль жизни Полины Васильевны, вся ее жизненная позиция настолько не допускали появления «дружков» при живом муже, что не проявить интереса к ее внучке Сергей просто не мог. Полина Васильевна была женщиной редкой честности и порядочности, а у внучки – «дружок». Забавно.
– Я не представляю, – не выдержала Тамара, хоть и не хотела говорить о подружке. – Ну как можно так открыто изменять мужу?
– А
– И закрыто нельзя, но… – Тамара посмотрела на него и тоже засмеялась: – Закрыто все-таки приличнее.
Она чуть не ляпнула, что сама бы ни за что мужу не изменила, особенно такому, как Сережа, но вовремя сдержалась. Так примитивно действовать с ним нельзя, он же не безмозглый и напыщенный Иван.
– Ты-то замуж не собираешься? – Щелкнул чайник, Сергей, пошарив на одной из полок, достал чашки, бросил в каждую по пакетику и залил кипятком.
– Так ведь не за кого, – развела руками Тамара. – Мужики пошли… Не мужики, а не поймешь кто, детки великовозрастные. Ты вот последний остался.
– Ну так уж и последний, – усмехнулся он.
– Угу, – серьезно кивнула Тамара. – Кроме тебя мужиков не знаю. Остальные – бабы в штанах.
– Иди спать, Томочка. – Он осторожно погладил ее по руке, когда она поставила на стол пустую чашку.
– Не пойду, – покачала головой она. – Не пойду. Мне без тебя страшно.
На самом деле, в этом доме она ничего не боялась и спать ей хотелось, но не упустить возможности посидеть с ним при слабом лунном свете хотелось гораздо больше.
Николай Иванович медленно прикрыл дверь и шагнул чуть в сторону, за крепкую деревянную стену. Постоял, выравнивая дыхание. Он не то чтобы испугался, скорее, растерялся и разозлился на себя за это. Человек во дворе был не случайным воришкой, не мог он, старый милиционер, не заметить, не почувствовать чужого на своей территории. Не мог. А раз не почувствовал, значит, во дворе профессионал.
Или там, в темноте, никого нет, и ему просто почудилось движение у стены сарая?
Старческие страхи? Он просто беспокоится о Лине и придумывает себе несуществующую опасность?
Ему хотелось верить, что это так, но он не верил. Он верил только собственному чутью.
Ну, Лина, ну, паршивка, злился он, медленно отступая в глубь дома. Попадись мне только… Во что же такое она вляпалась, что теперь ей приходится скрываться, а его машиной интересуется профессионал?
Почему он однозначно связал Линины проблемы с появлением ночного гостя, Николай Иванович и сам не мог бы объяснить, линия «Лина – машина – шорох в темноте» выстроилась сама собой. Шаря на ощупь в темной комнате, он боялся только одного: что не успеет, не сможет одолеть непрошеного гостя и защитить Лину.
Он никогда не считал себя несчастным человеком. С какой стати? Семьи он не создал, это верно, зато в его жизни была работа, людская благодарность, были женщины, которых он, может быть, и не безумно любил, но которым искренне радовался. И главная –
Полина была рядом, сколько он себя помнил. Из детства он всегда отчетливо вспоминал яркое зимнее солнце, санки на крутом спуске к реке, долгие зимние вечера с книжкой под оранжевым абажуром и девочку с розовым бантом в кудрявых волосах. Сейчас ему казалось, что она всегда была для него как сестра. На самом деле, конечно, это не так, он помнил свое отчаянье, когда она вышла замуж.
Он собирался стать летчиком, тогда все мальчишки мечтали летать. Он поступил в летное училище, Полина уехала учиться в Москву, и он почти о ней не вспоминал, только почему-то думал, что когда-нибудь она обязательно станет его женой.
Он приехал домой в отпуск и сразу помчался к Полине, ему казалось, что она очень ему обрадовалась, и тогда он выпалил совершенно неожиданно для себя:
– Поля, выходи за меня замуж.
– Коленька, – смутилась Поля. – Спасибо, но… У меня есть жених в Москве.
Ему показалось, что он ослышался. Этого не могло быть.
Он помнил, как долго шел по берегу реки и все жалел, что не сказал ей раньше, чтобы его ждала. Он не сказал, и она не стала ждать.
Он бы уехал сразу, но нужно было помочь матери по хозяйству, и он окучивал картошку, чинил крыльцо, а потом стал латать текущую крышу. С крыши он и упал столь неудачно, что сложный перелом ноги сразу уничтожил его детскую мечту о небе. Он тогда об этом не жалел, ему было все равно. Его взяли в милицию, и он стал милиционером.
Это уже потом он понял, что его грязная изматывающая работа есть смысл всей его жизни.
А сломанная нога изредка напоминала о себе тупой внезапной болью. И всегда не вовремя, вот и сейчас заболела.
Николай Иванович, выдвинув ящик старого комода, нашарил пистолет.
Владислав появился в час, как договаривались, с точностью короля. Тамара к этому времени вовсю клевала носом, Сергей уговаривал ее пойти спать, но она мужественно сидела рядом, глядя на него сияющими глазами, отчего он чувствовал себя ужасно неловко.
Владислав устроился за столом, Тамара наконец легла и затихла. Сергей тоже лег, но сон не шел.
Вообще-то Тамара всегда ему нравилась, он любил людей легких и неунывающих. Кроме того, она по-настоящему красива, а красивых женщин Сергей не пропускал. Не нравилось ему только одно – она смотрела на него с обожанием.
К сорока годам к повышенному вниманию женщин он привык. И денег у него хватало, и мышцы по-прежнему были упругими, даже живот, который в последнее время стал больше, чем этого хотелось, совсем не выглядел уродливым. Сережа и в молодости не страдал от отсутствия девичьего внимания, сейчас же стал на редкость завидным женихом и отлично это понимал. Иногда ему приходила в голову мысль, что пора жениться, но надолго эта мысль в сознании не застревала. Может быть, оттого, что не находилось подходящей кандидатуры на роль жены, а может, еще почему-то.