Все о мужских грехах
Шрифт:
— Его Виктор Зайцев зовут, — сообщила я мужчине, и тот покивал головой:
— Точно! Вот вы сейчас сказали, и я вспомнил. Так вот, он, пока она говорила, смотрел на нее так… — мужчина задумался, подбирая подходящее слово. — С издевкой, что ли… Еще и усмехался так, знаете ли, злорадно. Я у Зайцева этого спросил, не будет ли он возражать, если я здесь жить буду, а он только рукой махнул и сказал: «Оставайся пока, а там видно будет! Мне самому есть где жить!» Но больше я его никогда не видел, вот и живу в этом доме с тех пор. Они тогда ушли, я за женой и рабочими
«Теперь понятно, почему Манана только через два дня уехала — она осталась, чтобы похоронить их. А еще понятно, почему она так страшно кричала той ночью — видно, Зайцев обошелся с ней так же, как с Кларой — то-то все отмечают, что она утром ужасно выглядела. Сильная она женщина, если действительно в обморок не упала, увидев перед собой Зайцева — ей же даже и в голову не могло прийти, что у того хватит наглости явиться сюда. И сказать она никому ничего не могла — это же по здешним меркам страшный позор для женщины — быть так изнасилованной, — подумала я и поклялась: — Ну, сволочь! Когда я тебя найду, мало тебе не покажется! Пусть мне в жизни ни одной сигареты больше не выкурить, но ты заплатишь за все! Так заплатишь, что о смерти просить будешь!»
Видимо, бушевавшие у меня в душе гнев, ярость и ненависть были так отчетливо написаны на моем лице, что хозяин отпрянул в испуге.
— Не волнуйтесь! — быстро сказала я. — Вы здесь ни при чем! Это я так! Своим мыслям!
Мужчина немного успокоился и закончил:
— Словом, достойно их в последний путь проводили, а потом поминки устроили!
— Как я понимаю, все в этом доме досталось вам после Стадницких? — спросила я, показав рукой вокруг.
— Да! — подтвердил он. — У нас-то самих ничего не осталось!
— Скажите, а вы не находили документы этой семьи? — спросила я. — Мне сказали, что они пропали, но вдруг они были просто очень хорошо спрятаны и их тогда, по горячим следам, не смогли найти. А вот вы, уже тщательно разбирая эти вещи, могли и наткнуться.
— Нет, уважаемая! — искренне сказал мужчина. — Ничего не находили! Мамой клянусь! — и даже руку к груди прижал.
— Ну, тогда у меня последний вопрос: кто-нибудь искал Стадницких? Кто-нибудь сюда приходил?
— Приходил, уважаемая, — закивал он головой. — Давно приходил!
— В каком году? — почти крикнула я. — Кто такой? Откуда он? Что спрашивал? Что сам говорил?
— Год?.. Сейчас скажу!.. — Он задумался, а потом уверенно назвал: — В 2003-м это было, в декабре. Был он из Германии, но говорил по-русски. Он Стадницких искал. Ну, я ему и сказал, что Клару с Казимиром убили, а Ванда пропала. На кладбище его свозил, чтобы он на могилки посмотрел. Он и был-то здесь недолго, а перед уходом дал
— Где визитка? — чуть не подскочив на месте, воскликнула я.
— Не знаю, — пожал плечами он. — Я ее на сервант положил, а куда она потом делась?.. — он снова пожал плечами. — Наверное, дети взяли поиграть и она затерялась.
— Вы хотите, чтобы я в это поверила? — жестко спросила я. — К вам приходит иностранец, оставляет свою визитку, а вы ее на сервант бросаете? К вам что, каждый день визитеры из Германии приходят? — и очень нехорошим тоном потребовала: — Говорите, что вы с ней сделали! Сожгли? Испугались того, что Ванда, если действительно когда-нибудь появится, сможет вернуть себе свой родной дом с помощью этого человека?
— Нет, уважаемая! — почти заорал он, вскакивая и, видимо, собираясь упасть передо мной на колени, потому что лица охранников приобрели такое жесткое выражение, что немудрено было и испугаться. — Мамой клянусь, что я ее не сжигал!
Тут из другой комнаты выскочил мальчик лет пятнадцати и что-то закричал.
— Что он говорит? — спросила я охранника.
— Просит, чтобы мы не били его папу, который правду сказал. Говорит, что они ее действительно взяли без спроса, чтобы поиграть, и потеряли. Что отец потом ругал их и велел найти ее, но они так и не нашли.
— Не понимаю, во что можно играть визитной карточкой, — недоверчиво сказала я.
Охранник перевел мальчику мой вопрос, и тот, смутившись, что-то ответил.
— Он говорит, — перевел мне парень, — что они такими визитками играли в переговоры.
— Во что играли? — изумилась я.
— В переговоры, — повторил охранник.
— Видите ли, уважаемая, — грустно усмехнувшись, сказал хозяин. — Единственное, что у меня осталось от прошлого, это визитница. А Самсон, — он кивнул на мальчика, — частенько у меня на работе был и многое видел, вот он и научил остальных детей.
— Простите, а кем вы были до всех этих событий? — удивленно спросила я его.
— Заместителем начальника порта по строительству, — вздохнув, ответил он и добавил: — Все в прошлом!
— Пока человек жив, еще ничего не потеряно! — утешила я его и попросила: — Ну, хорошо! Визитка этого человека пропала, но постарайтесь вспомнить хоть что-нибудь, что там было написано!
— Я помню, что мужчина был из Гамбурга, — сказал хозяин. — Он говорил, что море у них совсем другое и какие мы счастливые, что у нас оно такое теплое.
— Вы же к нему как-то обращались! — напомнила я. — Вы с ним некоторое время разговаривали и даже на кладбище ездили!
— Он попросил звать его Иваном, — ответил хозяин.
— Значит, Иоганн, — обрадовалась я, потому что брата Клары звали именно так, и осторожно подсказала: — А фамилия случайно не Вагнер?
— Не хочу вас обманывать, уважаемая, — немного подумав, сказал он. — Не помню!
— Ну, постарайтесь вспомнить! — с чувством попросила я. — Поймите! От этого судьба человека зависит!