Все оттенки желаний
Шрифт:
Я беру сумку с ноутом и свою «типа дамскую», сую ноги в сабо и выхожу из квартиры. Нормальная семейная жизнь у меня, однако… Муж пришел – я сплю, муж спит – я ушла… Идиллия…
В клубе еще никого нет, я переодеваюсь в тренировочную форму, застегиваю туфли и иду вниз, вставляю в плеер диск с румбой и начинаю разминаться. Славик является только через полчаса, я уже на нервах – ненавижу опоздания.
– Извини – проспал, – честно винится он. – Я быстро, только туфли сменю.
Возвращается буквально через пять минут:
– Ты
– Нет. Давай работать.
– Ты чего за румбу схватилась? Настроение поганое?
– Ты замолчишь или нет? – Я уже зла не на шутку, и Славик прекращает дергать кошку за усы:
– Да все-все, румба так румба, как скажешь.
Танцуем около часа, я даже усталости не чувствую. Но на душе как-то полегче…
– Ты такая прикольная, когда думаешь о чем-то, – замечает партнер, пропуская меня под рукой в поворот и прижимая затем к себе. – Прямо искры от тебя летят.
– Не сгори смотри, – фыркаю я, поднимаясь на высокий полупалец и открывая руки в стороны. Этот элемент я не люблю – партнер держит меня за талию, а я, упираясь только в его чуть разведенные в стороны стопы, выгибаюсь вперед, как будто лечу. Обычно у него начинают дрожать руки, и я частенько падаю на пол, потому что он не в состоянии удержать меня.
Сегодня, правда, все хорошо.
Я чувствую себя уставшей еще сильнее, чем до поездки. Мне всегда тяжело переживать ссоры и недомолвки, я обвиняю себя, даже если не виновата. А особенно мне тяжело, когда я не понимаю причины конфликта. Ничего не произошло, а Джер ведет себя совершенно необъяснимо.
Он звонит и просит меня спуститься к нему в машину. Это тоже какая-то глупость – и тон его, и ситуация вся вообще. Я предложила зайти в клуб, Славик уже убежал, но Джер отказывается.
Спускаюсь вниз, сажусь в машину и жду, что он хоть как-то отреагирует на мое присутствие. И он реагирует – протягивает мне несколько фотографий и спрашивает, глядя в окно:
– Почему ты не сказала, что встречаешься еще с кем-то, кроме меня? Ведь мы договаривались насчет гаремов, разве нет?
– Каких гаремов, о чем ты вообще? – Я перебираю снимки и вместо того, чтобы ужасаться, чувствую желание заржать.
На фотографиях чистой воды монтаж – я и Эдик. В страшном сне не приснится такое – я и этот ублюдок. Да если бы я встретилась с ним хоть раз, разве сидела бы сейчас в этой машине и разговаривала бы с Джером? Ага, а как же – я в реанимации лежала бы в лучшем случае! С неземной-то любовью Эдика ко мне… Я даже знаю, кто сделал эти фотографии, да тут никто не ошибется, пожалуй. Странно только, что Джер поверил и отреагировал, как малолетний ребенок.
– Что ты молчишь, Лори?
– Мне смешно.
– Смешно? Над чем ты собираешься смеяться?
– Над твоей очевидной слепотой и над тем, что ты совершенно не тот, кем мне показался. Как ты можешь не доверять мне?
– А
– Ну, тогда мне просто не о чем с тобой говорить.
Я возвращаю фотографии и выхожу из машины, но Джер тут же выскакивает и преграждает мне путь в здание:
– Не уходи так.
– А как?
– Лори…
– Да все, хватит! И так понятно – тебе тоже чьи-то слова дороже моих. – Я пытаюсь обойти его, но Джер ловит меня за руки.
– Я же попросил – не уходи. У меня тоже были сомнения по поводу всего, но я хотел услышать тебя.
– Услышал?
– Да. Я знаю, что ты не могла меня так подставить.
– Тогда зачем ты проверял меня, Джер?
Он не отвечает, просто держит меня за руки и молчит. Я вижу, как ему сейчас отвратительно – значительно хуже, чем мне. Я не люблю, когда из-за меня людям больно, даже Косте зла не желаю… А уж тем более я не желаю этого Джеру, я слишком уже привязалась к нему, он слишком вошел в мою жизнь, он уже просто слишком мой.
– Позвони мне завтра, хорошо? А сейчас я пойду…
Я осторожно высвобождаю руки, глажу его по щеке, поворачиваюсь и ухожу так быстро, как только могу, чтобы он не увидел, что я вот-вот заплачу.
В клубе я сижу на стуле в курилке, давлюсь слезами и табачным дымом от завалявшейся здесь чудом «Гаваны» и думаю о том, что Костя все-таки сволочь – даже расстаться по-человечески он не может…
Это, конечно, маразм. Я сижу в кухне Джера в его темно-синем халате и пью коньяк вместе с Костей. Один на один, глаза в глаза – он и я.
– Ну что ж ты молчишь-то? – Костя поигрывает рюмкой и старается поймать мой взгляд, но я еще слишком трезва, чтобы начать смотреть на него прямо.
– У тебя поразительная манера портить мне жизнь, ты не находишь? – Я делаю глоток и морщусь от жгучего вкуса.
– Ну, ты тоже в этом преуспела, так что не вали все на меня-то, – парирует он, протягивая мне тарелку с лимоном и оливками. – Закуси, свалишься.
– Я думаю, что в этом твой план и состоит – напоить меня, чтоб свалилась, а потом… – бормочу я, отправляя ломтик лимона в рот.
Он смеется, но я-то чувствую, какой это напряженный смех, как Костя старается не выдать того, что ему досадно, – я угадала. Ну, мог бы так в лоб уж и не идти!
– Ты все такая же, что думаешь, то и лепишь.
– А ты думал, что я изменюсь за эти четыре месяца? С чего бы? И зачем, если Джера я устраиваю такой, какая есть? Он меня не ломает. В отличие от тебя, – не удерживаюсь я, и глаза Кости вспыхивают от гнева. Но он давит в себе желание заорать на меня.
– Ну не надо, Лор… Так сидим хорошо, а ты начинаешь.