Все плохое уже позади. Том 2
Шрифт:
По сравнению с более современными соборами этот был небольшим, но все равно поражал и гармонией пропорций, и своими размерами. Он был построен еще в шестнадцатом веке, службы в нем давно прекратились, после реставрации собор превратили в музей, также его стали сдавать в аренду для проведения торжественных мероприятий. Собор стоял посреди небольшого очень ухоженного парка с идеально подстриженным изумрудным газоном и пестрыми цветочными клумбами.
Участники репетиции поднялись по широким каменным ступеням и вошли в пятиметровые распахнутые деревянные двери с массивными коваными петлями, замками и ручками в виде колец, вставленных
Войдя в собор, все замерли на пороге и с восторгом начали рассматривать и высокий сводчатый расписанный фресками потолок, и мраморные колонны, и мозаичный пол.
Только Евгения Ивановна смотрела на цветочные композиции, которые вносили в помещение, к одной из них она потянулась рукой.
– Так, украшения не трогать, цветы не нюхать, – Кэтрин погрозила Бажени пальцем и обратилась ко всем, – не стойте, не стойте, проходите.
– Лариса, ну чего она, – возмутилась бабушка и дернула внучку за руку, – я, что, не могу посмотреть цветы, которые должны быть на Наташкиной свадьбе? А, может, они мне не понравятся? И они, кстати, мне совсем не нравятся. Зачем в букеты вставили вот эти ярко красные розы? И вот эти розовые ромашки? И ленты красные никуда не годятся. Наташка выходит замуж в первый раз, все должно быть белое и светлое, Лариса, – она ткнула внучку в бок, – переведи этой злюке, что красных цветов быть не должно.
– Бабушка, успокойся, – тихо произнесла та, – во-первых, это не ромашки, а герберы, во-вторых, это не наши букеты, а чужие цветы. Сегодня в соборе будет другая свадьба. Мы просто приехали сюда на репетицию. Поэтому ничего не трогай, вдруг поломаешь что-нибудь, придется заплатить большой штраф.
– Ой, – бабушка Евгения испуганно спрятала руки за спину и сделала шаг назад от цветов. Но ее спокойствия хватило ровно на пять секунд, и она снова схватила женщину за руку, – Лара, а почему в свадебных букетах красные цветы?
– Бабушка, я не знаю, – та пожала плечами и похлопала Бажени по руке, – может, жениху и невесте уже исполнилось по сорок лет, а может это не первые их свадьбы, а может эти люди просто любят яркие цвета. Присмотрись, это ведь красиво – сочетание белых лилий и красных роз…
Бажени сурово поджала губы, – ничего красивого, свадьба и красные цветы не сочетаются, – и она потопала вглубь собора.
Там уже Кэтрин и ее две помощницы терпеливо ждали, пока прибывшие расцелуются с Энцо. Помощники модельера застыли около вешалки на колесах. На вешалке висело что-то объемное, упакованное в чехол.
Когда приветствия завершились, распорядительница свадьбы начала объяснять присутствующим, что и в какой последовательности они должны будут делать во время свадебной церемонии. После того, как репетицию мероприятия прогнали несколько раз, настало время примерки тренировочного наряда.
Женщины с интересом столпились вокруг Наташи и Энцо.
– Сначала кринолин? – спросила Наташа модельера.
– Подожди, вellezza, юбку надеть на тебя успеем. Сначала туфли.
Наташа, надев тонкие капроновые носочки, брызнула на ноги из флакончика какой-то жидкостью и влезла в поданные Терезой туфли. Ассистентка Энцо натянула на туфли чехлы из тончайшей ткани.
– Походи, – потребовал Энцо, – не жмут, не велики?
Наташа потопталась на месте, сделала несколько шагов в сторону, – все нормально.
– Все равно надо
– Что это они делают? – спросила Бажени Ларису, та начала объяснять, – Наточке надо привыкнуть к свадебным туфлям. А то вдруг натрет ноги, будет хромать и морщиться от боли. Церемонию будут снимать на фото– и кинокамеру. Фотографии потом напечатают в модном журнале. Представляешь на них нашу Наташку с перекошенным лицом. А замотали туфли для того, чтобы не испачкать во время репетиции.
– Да-да, это правильно, – закивала бабушка головой.
– Кринолин, – распорядился Энцо, помощница подала ему пышный подъюбник на обручах с многоярусными торчащими оборками из жесткой сетки.
Наташа, как была в узких ярких брючках, шагнула внутрь кринолина.
– А что же она штаны не сняла? – удивилась Евгения Ивановна.
– Бабушка, это пока не свадебное платье, а просто тренировочная пышная юбка, к которой, как и к туфлям надо привыкнуть. Наташеньке надо научиться двигаться в тяжелом длинном платье, да еще и со шлейфом. Она должна изящно ходить, поворачиваться, откидывать шлейф, подхватывать пышные юбки. А Энцо – это модельер, он контролирует, как его платье, точнее подъюбник, будет «себя вести», не будет ли путаться в ногах или еще чего-нибудь. В любой момент во время репетиции он может залезть к Наташе под юбку и что-нибудь в подъюбнике поправить, подшить или подрезать. Вот поэтому она и осталась в брюках.
– А-а-а, понятно, – протянула Бажени, – Лариса, – она снова дернула внучку за руку, – а модельер – это кто, портной что ли?
– Да, бабушка, Энцо очень хороший портной, – Лариса поцеловала бабушку Евгению в щеку.
– То-то я смотрю на его физиономию, ну, настоящий еврей, а они все хорошие портные, – Бажени со знанием дела покивала головой и снова пристала к внучке, – Лариса, если он портной, что же он ходит в драных штанах? Вон коленки волосатые в дырках видны.
– Бабушка, это очень дорогие джинсы, – объяснила та, – и разорваны они специально, сейчас так модно.
– Лара, ты мне правду говоришь, не шутишь? – бабушка серьезно уставилась на Ларису.
– Ну, да, разорванные джинсы – это модно.
– Ой-ой-ой, – горестно покачала головой Бажени, – что же я наделала?
– Бабулечка, что случилось? – напряглась Наташина мама.
– У Мити такие же драные штаны есть, – начала объяснять внучке Евгения Ивановна, – точнее, были, – запнулась она, – я поругала Наташку за то, что ее будущий муж, как нищий, в рванье ходит, и заставила штаны ему зашить. А она только посмеялась и сказала, что это фирмённые штаны. Я на нее рассердилась и Мите штаны сама починила, заплаточки аккуратные поставила, коленки заштопала.
Лариса слушала бабушку Евгению и с трудом сдерживала смех.
– Лара, я что, дорогую модную вещь испортила? – с ужасом прошептала Бажени.
– Нет, бабушка, не испортила, – улыбнулась та, – а как Мэтт отреагировал на свои зашитые брюки?
– Он хохотал до слез, – пожала плечами Евгения Ивановна, – а еще сказал, что теперь это его любимые брюки.
– Ну, вот видишь, все хорошо, – успокоила ее внучка.
– Ну, если Мите понравилось, может, и модельеру штаны зашить, – задумчиво пробормотала Бажени, – а то стыдобища какая, – прошептала она, покачав головой, – на коленях разодраны, на попе разодраны, ох, уж эти иностранцы, все у них не как у нормальных людей…