Все плохое уже позади
Шрифт:
Он развернулся, шагнул наверх и остановился перед ней на одну ступеньку ниже.
– Когда ты приехал? Правильно, вчера. А уехал? Молчи, я сама скажу, ты уехал в конце марта. А до этого? До этого ты приезжал на новый год… и за все это время ни телефонного звонка, ни письма… – грустно вздохнула она и посмотрела в сторону.
– У меня такая работа…– хмуро произнес он.
– Я понимаю, у тебя такая работа – приезжать и уезжать, когда тебе надо… а что все лето делать мне? – поинтересовалась она у него.
– Ждать меня с такой работы, – твердо
– Почему ты думаешь только о себе? Я не видела родителей два года. В прошлом году они не смогли даже выбраться ко мне на выпускной. Я соскучилась, как ты не можешь понять?
Стас отвел глаза, посмотрел в сторону, помолчал, качнул головой.
– Ладно, лети… буду тебя ждать, – он привлек ее к себе и захотел поцеловать, но она уперлась ладонями ему в грудь и отвернула лицо.
– Смотри, ты кофту испачкала, – вдруг произнес он.
– Где? – испуганно ахнула она и опустила голову.
Большим и указательным пальцами Стас слегка прихватил ее за кончик носа, – ага, попалась.
Она засмеялась.
– Ох, Наташка…веди себя там хорошо.
– Есть вести себя хорошо, товарищ старший лейтенант, – улыбнулась она, – пойдем, меня ждут.
– Пойдем, – он вздохнул и провел широкой ладонью по колючему ежику коротко стриженых волос.
США, Нью-Йорк, суббота 16 мая 1987 года
– Дамы и господа, просьба всем пристегнуться ремнями безопасности. Наш авиалайнер начинает снижение, через пятнадцать минут мы совершим посадку в Международном аэропорту имени Кеннеди Соединенных Штатов Америки, – сообщил по громкоговорителю командир корабля.
Своими масштабами аэропорт мог поразить любое воображение. Пока самолет заходил на посадку, Наташа с замиранием сердца разглядывала строения, взлетные и посадочные полосы, множество больших и маленьких самолетов.
«Неужели я в Америке» – думала девушка, ее сердце восторженно билось.
Увидев знаменитый терминал «крылатая чайка», она снова подумала, «как смешно, раньше я видела ее только на открытках, которые присылали родители, а теперь разглядываю своими собственными глазами. Только похож он не на чайку, а на лягушку».
США, Нью-Йорк, квартира родителей Наташи, суббота 16 мая 1987 года, вечер
Вечером родители накрыли небольшой стол. На маленькое семейное торжество из постпредства пригласили только своих.
– Ой, как я соскучилась по черному хлебу, – вдыхая запах бородинского, простонала подруга Наташиной мамы Галина Васильевна.
– А я по салу, – ее муж Николай Павлович намазал черный хлеб тонким слоем горчицы и положил сверху прозрачные ломтики сала, потом, немного посомневавшись, подцепил с тарелочки дольку чеснока.
– Так, господа и дамы, попрошу всех быть аккуратнее, на завтра у нас запланированы мероприятия, – попытался взять под контроль ситуацию заместитель постоянного представителя по экономическим
***
Разговор за столом продолжался.
– Какие планы на время пребывания? – спросила Наташу Галина Васильевна.
– Мы с мамой много чего запланировали. Хочу посмотреть Статую Свободы, сходить в Метрополитен и Бруклинский музей, да и просто погулять по улицам Нью-Йорка, – ответила та.
– Лариса, надо, чтобы Натали примерила платье, банкет уже через неделю, – обратилась Галина к Наташиной маме.
– Что за банкет, что за платье? – завертела головой девушка, переводя взгляд с одной женщины на другую.
– В конце недели будет банкет, гуляет вся международная тусовка, связанная с разработками ниобия. Аленке для банкета купили платье, а она поправилась, расшить наряд нельзя, вот пытаюсь теперь кому-нибудь пристроить, – Галина Васильевна погрозила пальцем дочери, которая тянула с блюда уже далеко не первый домашний пирожок.
– Да, ладно, Галь, пускай ест, – Лариса махнула рукой, – Аленка классическая русская красавица, голубые глаза, белая кожа, румянец, а полнота придает ей только дополнительный шарм. Да и в кого ей быть худышкой? Ты сама пампушечка.
– Ага, от этого и страдаю, когда хожу по магазинам, – вздохнула Галина, – восемьдесят кэгэ при метре шестьдесят пять – это много.
– Не мало, – согласилась Лариса, – но у тебя такая конституция: шестой номер груди и крутые бедра. Все килограммы рассредоточены по нужным местам, на боках не висят и тебя нисколько не портят, – женщины увлеклись обсуждением главной проблемы, как сохранить фигуру.
– Наташка у тебя просто красавица, – шепнула Галина Ларисе.
– Да, еще и умница. Ой, Галь, как же я хочу, чтобы она познакомилась с каким-нибудь обеспеченным иностранцем, в Союзе скоро нормальных мужиков не останется. Их всех наших знакомых, кто заграницу выбрался, домой вернулись единицы, – понизила голос Лариса.
– А у отца на работе никого нельзя присмотреть? Контора вроде серьезная.
– Да брось ты… сама знаешь – или пьют, или стулья вытаскивают друг из-под друга, – Лариса перешла на шепот.
– А у нас по-другому что ли?
– Нет, хочу, чтобы Наташка встретила нормального иностранца, с квартирой, с деньгами и с ориентиром по жизни, – Лариса вздохнула, – жалко, если такая умница достанется какому-нибудь дураку.
***
Когда Наташа засыпала, она загадала заветное «на новом месте приснись жених невесте». Ночью ей снились самолеты, «крылатая чайка» и черно-белые фотографии Джона Кеннеди и Никиты Хрущева.
США, Нью-Йорк, отель Пенсильвания, суббота 23 мая 1987 года