Все плохое уже позади
Шрифт:
Наташа склонилась, якобы собираясь отрезать кусок.
– Та-там! – громко произнес Эдвард и нажал на цветок.
Ничего не произошло.
Его улыбка стала растерянной, он нагнул голову и еще раз опустил пальцы на лепестки, потом пробежался по соседним цветам.
Наташа положила нож на стол и перегнулась через торт, – чем ты занимаешься, играешь на рояле? – подняла она на Эдварда честнейшие глаза.
– Ничего не понимаю, – тихо буркнул он себе под нос, продолжая с силой опускать пальцы на цветочные
– Ой, это не торт, это рояль, а это маэстро, – ткнув пальцем в Эдварда, обратилась Наташа к растерявшимся присутствующим, которые не понимали, почему не режут торт и переглядывались, – я тоже хочу сыграть на цветочных клавишах.
Она опустила пальцы на лепестки и, насмешливо посмотрев Эдварду в глаза, тихо прошептала, – не шути с этой малышкой, она стреляет без промаха, you're caught (ты попался), – а затем, громко пропев, – та-там! – нажала ладонями на основание первого яруса торта со своей стороны.
***
Пружина тут же сработала, верхушка не замедлила откинуться, и вся сливочно-кремовая масса шваркнулась Эдварду в лицо.
Сидящие за столом ахнули и замерли.
– Ой, – театрально испуганно взмахнула ладошками Наташа,– я была права, первый кусок достался этому любезному джентльмену, а по совместительству маэстро.
В тишине было слышно только щелканье фотоаппарата.
Потом раздалось первое робкое хихиканье, а затем все, кто был в комнате, грохнули от смеха.
Фигура в темном костюме с кремовой нашлепкой вместо лица подняла руки и пальцами сняла сливки с глаз, – тебе не жить, – зарычала она голосом Эдварда.
– Нати, беги, – как тогда, у бассейна, снова крикнул Майки.
С хохотом и криком, – помогите, за мной гонится кремовый человек, – Наташа подхватила пышные юбки и рванула прочь от торта, но на этот раз Эдвард оказался проворнее.
Он, как молния, метнулся к ней и успел схватить за руку.
– Иди сюда, – зловещим голосом произнес он и, не выдержав, рассмеялся сам, – я поблагодарю тебя за спасение племянников.
Наташа хохотала и упиралась, когда Эдвард за руку подтягивал ее к себе.
– Это тебе спасибо за Майки, – он крепко поцеловал ее в левую щеку, уделав при этом пол лица жирными сливками, – это тебе спасибо за Элизабет, – измазал он кремом всю ее правую щеку… – это тебе за склероз, – мазнул он ее кремовым подбородком по лбу, испачкав еще и волосы… – это тебе… отец, какой счет? – крикнул он Полу.
– Семь – ноль, – с хохотом сообщил тот.
– Как это семь – ноль? – возмутился Эдвард, – а сколько очков причитается мне?
– Семь – ноль! – еще громче крикнул Пол, – сынок, ты пока не заработал ни одного очка.
Все гости еще посмеивались, держась за бока и щеки.
– Нет, Пол, не семь – ноль, – вдруг с новой силой захохотала Наташа, –
– Ха-ха-ха, – гостиная снова задрожала от хохота.
– Восемь – ноль, – объявил Пол.
– Ах так, против меня в этом доме заговор? – притворно возмутился Эдвард, – я так старался и не заработал ни одного очка?
– Нет! – дружно крикнули ему все.
– То есть я зря все это сделал?
– Да! – снова крикнули в ответ гости.
– Хорошо, – внезапно спокойным голосом согласился он, – тогда срочно надо все это смыть, – он быстро скинул пиджак и, схватив хохочущую Наташу, ловко перекинул ее через плечо.
– А-а-а, что ты делаешь? – завизжала она и забарабанила кулачками по его спине, – отпусти меня.
– Нет, малышка, – Эдвард шлепнул ее, – мы идем купаться, – с этими словами он направился к выходу.
– А-а-а, – Наташа смеялась и визжала одновременно, – помогите, кремовый монстр похищает меня.
– Эд, прекрати, – крикнул ему Мэтт, но тот только прибавил шагу.
– Дядя Эдвард, подожди, – за дядькой кинулся Майки.
– Дядя Эдвард, оставь Нати, – следом за ними с громким писком побежала Лиза.
Эдвард пошел еще быстрее.
Все повыскакивали из-за стола и направились к выходу из комнаты.
– Эд, ну правда, прекрати, – хныкала Наташа, – ты испортил мне платье, а я измазала тебе кремом костюм.
***
Быстрым шагом Эдвард пересек холл, выскочил на террасу и направился к бассейну. Наташа уже не смеялась, она дрыгала ногами, кричала и била его кулаками по спине, в ответ Эдвард ее шлепал.
– Только попробуй бросить меня в воду, – прошипела она, когда он опустил ее на ноги у самого края бассейна.
– А то что? – насмешливо спросил он, не выпуская ее рук.
Растаявший крем стекал с их лиц и капал на одежду.
– А то… а то… я тебя ударю! – Наташа сбросила одну туфлю и лягнула его по ноге, – ты испортил мое новое платье, гаденыш,
– Ах, так, – разгневанно прошипел в ответ Эдвард, – ты плеснула в меня ледяной водой, запустила в голову коробкой, обозвала склеротиком и гусем, укусила за губу, испачкала кремом, ударила, но при этом гаденыш я? – он возмущенно тряхнул ее за плечи.
– В салоне ты подглядывал за мной, поэтому заслуженно получил коробкой в лоб, укусила за губу я тебя потому, что ты полез целоваться, а тортом хотел уделать меня ты! Ты сам виноват в том, что произошло. А ледяной водой я плеснула в тебя потому, что ты отвратительный, мерзкий, наглый, самовлюбленный тип, я ненавижу тебя, ты испортил мне не только платье, но и праздник, отпусти меня, – Наташа резко оттолкнула его.