Всё помнят города
Шрифт:
Крепцов выдержал паузу, после чего поинтересовался у Кимаира.
– А твоя семья в Судном? К кому ты едешь?
Услышав моё имя в вопросе, тот ментально обратился ко мне.
– Можешь сказать, что едешь к сестре, – подсказал я ему. – Думаю, Бирисса уже получила моё приглашение, и со дня на день откликнется на него.
Признаться, я ожидал, что Кимаир и Бирисса вместе прибудут ко мне из Вечности, как тандем городов, чьи имена не упоминают порознь. И причина, по которой Правна решила их разделить, для меня оставалась загадкой.
– Тебе следует больше разговаривать со своим попутчиком, – посоветовал я Кимаиру, – так ты быстрее освоишь язык.
– Я пытался, но в нём нет никакого порядка, – ответил он. – Слова стоят как угодно и означают всё, что угодно, только не то, что люди имеют в виду.
– А на каком языке говорили твои жители? – поинтересовался я.
– На этом же, только правильном, – просветил меня Ким. – Это был удобный язык. Им пользовались все. Но сейчас, ещё попробуй, пойми, что сказали люди, которые всё перепутали! Если одно слово «мир» имеет у них три разных значения!
– Ты привыкнешь, – с умилением заверил я своего собрата.
– Как можно привыкнуть, если они всегда говорят по-разному? – недоумевал мальчик. – Сами своего языка настоящего толком не знают. Мне кажется, они сильно сломали его и теперь он похож на раздробленную глиняную табличку с текстом, который они, как умеют, так собирают. Вот только раствора для скрепления этих частей, у них больше нет.
Вдалеке показался берег овального озера и зеркальная водная гладь запестрила в лучах зари красками позолоченных облаков и предрассветного неба. Я направил Ифела прямо туда, но он, отчего-то, замешкал.
– Что это с ним? – недоумевал Крепцов, видя, что конь отказывается идти дальше. – Может, змея в траве? Или здесь топкое место?
Кимаир спешился и взял скакуна за узду, но тот принялся брыкаться, трясти головой и фыркать. Не находя этому объяснений, мальчик пошел вперед без него, не сломив даже сучка вместо трости. Ифел глухо заржал и последовал за ним, будто переживая за Кимаира. Иван Крепцов, по-прежнему сидевший в седле, вдруг приметил тропу под ногами мальчика. Довольно широкую, ведущую к озеру, и, по всей видимости, протоптанную лошадьми, дорогу, которую почему-то он не увидел сразу. Обернувшись назад, чтобы понять, как долго они ехали по этой тропе, Иван не поверил своим глазам. Позади них никакой тропы не было, и сколько бы Ифел ни продвигался вперёд, она всякий раз начиналась у него под ногами!
– Остановись, Ким! – окликнул мальчика изумлённый диакон – Тут что-то не так.
Я заподозрил неладное, тотчас велел Ифелу остановиться. Остановился и Кимаир. Тогда, к ещё большему удивлению Ивана, тропа растворилась в воздухе, точно тень.
– Я слышал об этом, когда был ещё ребёнком, – припомнил диакон. – Матушка Ксенья упоминала о некой тропе, что появляется у берегов Светлояра,
Кимаир понял, что Иван говорит о городе, за которым я их и отправил сюда.
– Брат Сиан! – позвал он, в надежде, что тот где-то рядом.
– Он тебе не ответит, – предупредил я. – Пропусти Ивана вперёд!
Пусть один идёт к озеру.
– Как я ему это объясню? – недоумевал Кимаир.
– Попроси его напоить коня, – предложил я. – Скажи, мол, твоя очередь. А сам тут подожди, сделай вид, что готовишь привал, разведи костёр…
– Здесь нельзя, – ответил мне Кимаир, и провёл рукой по сухим колосьям.
Затем, он подошёл к Ифелу и прильнул лицом к морде коня.
– Его напоить всё равно надо, – повторил он за мной, как сумел.
– Да, нужно к воде, Ифел давно не пил, – согласился Иван. – Но к озеру идти он отказывается.
– Идите ты, – предложил ему мальчик.
Он отвязал от седла пустой кожаный мех и протянул Ивану.
– О, ничего себе, раритет! – удивился тот. – Ты где взял такой? Сам что ли сделал?
– Твоя очередь, – неумело произнёс Кимаир, но Иван, похоже, понял его, и спешился.
– Хорошо, подождите здесь, – согласился он. – Я схожу и вернусь, с Божьей помощью.
Сказав это, Крепцов поспешил к озеру через поле и загадочная тропа тотчас протянулась от его ног вперёд, зарастая позади него, будто её и не было. Оставив собрата, я проследил мысленным взором за диаконом, который уже подходил к воде. Берег со стороны высохшего поля был почти отвесным, хоть и не очень высоким. Жёлтой бахромой по самому его краю висела сухая трава. Иван осторожно спустился и, наклонившись, опустил в воду мех.
– Вода здесь такая же чистая, как молитвы и помыслы братии нашей из града Сияна, – подумал он вслух, наполняя мех. – Во истину, имело здесь место быть сие чудо Господне.
Тем временем, в доме Краевых, Катя проснулась от щебета лесных птиц.
– Тихо вы, – пристрожилась на них девочка, быстро вставая.
Она прикрыла окно, и поглядела на широкую застеленную тафту, где спала Амина. За окном, предательски закричал соседский петух.
– Ну, вот… – огорчилась Катя, увидев, что он всё же разбудил девочку.
– Уже утро? – спросила та, потирая глаза.
– Да, только очень раннее, – ответила Катя.
– Это для вас, городских, – деловито сказала Мина. – А мы всегда с петухами встаём, и сразу во двор.
– Тут во дворе кормить некого, – улыбнулась Катюша. – Спи себе…
– А пойдём к лесу? – предложила Амина, уже соскочив с постели – Погуляем, пока там роса и свежо.
Кате эта идея понравилась. Она и сама истосковалась по летней прохладе, но ей как-то и в голову не приходило гулять спозаранок. Девочки быстро оделись, обули кроссовки в сенях, и выбежали на пока ещё свежий воздух.