Все прелести Технократии
Шрифт:
– Нормально, застегивай голову.
Донкат, уже собравшийся захлопнуть забрало, вдруг замер.
– Шойс, слушай, а я как-то пропустил, на тебя понадеявшись…. А как мы выбираться-то будем отсюда?
– Люк раздраим, и выберемся, – сакс возился, устраиваясь поудобнее. – Ты подожди еще. До «выбираться» нам лететь и лететь.
– Я не про капсулу, – Степа начал чувствовать, что проблема волнует его все больше и больше. – Я про грузовой отсек крейсера. Внешний-то люк закрыт, а питания-то нет.
– Ты тоже заметил, да? – хохотнул Декстер. – Вот и я думаю, а что-то тут не то….
– Да
– Да какие штуки, – не стал развивать ерничество сакс. – Ничего особенного. Что у нас сейчас из доступного? Химия и примитивная механика. Вот их и будем использовать. Обыкновенная взрывчатка.
Традиции выручили и тут. По логике инструкций эта спасательная капсула предназначена как раз для случаев, когда отключается все питание на борту. И в тот же комплект, предназначенный для полевых действий при полностью недоступной автоматике, вместе с пиро– и пневмопатронами для двигателей входила и взрывчатка.
– Сносим люк, все восемь капсул вытягивает разницей давления, – продолжал Декстер. – Ну а дальше, как получится.
Он еще продолжал говорить, готовя капсулу к полету, настраивая простейшие двигатели, которых хватит лишь на один-единственный мощный импульс, который должен будет закинуть их в атмосферу Алидады, а Степа его уже не слушал. Перед его глазами стояли восемь усеченных конусов, которые вот-вот вылетят в открытый космос, чтобы попытаться использовать свой единственный шанс. Шанс попасть на планету, на которой творится непонятно что. И ведь надо не просто попасть, надо еще найти на этой планете (целой планете!) одно (всего одно!) место, в котором происходит то, что лишает их энергии. Это если оно вообще существует. Да и как его найти? В погруженном в бытовой хаос мире. С неработающими ботами, неработающей связью. И что делать, даже если найдет? А воздуха оставшимся в крейсере хватит при самом лучшем раскладе на четырнадцать часов. А дальше все….
Да, Соловей отправляет вниз только половину из шестнадцати спасательных капсул, но то, что остается, даже не капля в море – частичка тумана…. Перед глазами Степы встало медленно синеющее от удушья лицо Селены. О-о-о-о…. Донкат закрыл лицо руками.
– Что, опять плохо? – забеспокоился Декстер.
Стоящий на грани истерики Степа глянул на него почти с ненавистью. Глупец, неужели ты не понимаешь…?
– Как мы будем их искать там внизу? Как? – прошипел он. Да в конце концов, почему он должен один тут вешаться?
– А ты про это, – отмахнулся сакс, и Степе захотелось его задушить. – Не переживай. У нас настолько мало шансов нормально добраться до поверхности, что до «как искать» мы запросто можем и не дожить. Ну, а тогда с нас и спроса нет.
Он сверкнул из темноты своей улыбкой. А Степа оторопел.
– То есть как…, – не понял он. – Подожди…. Но ведь Соловей… и ты….
– Что, говорили, что все будет хорошо? – сакс продолжал щелкать тумблерами. – Это так, чтобы никто не истерил на входе. А сейчас-то уже можно. Они уже все ушли, переходники загерметизированы, таймер на зарядах под внешним люком запущен. Деваться тебе некуда. Обратного хода нет. Так что расслабься про поиски, давай
Простота и … мерзость плана Соловья была настолько очевидна, что Донкат даже опешил. И почти забыл про свои страхи. Вот только они про него не забыли. Чуть погодя они все вернулись к нему…., и нашли тут новые страхи. Голова даже озадаченно поинтересовалась у Степы: «Ну, что, хозяин, какие будем сначала бояться?»
Несколько секунд борьбы, и вдруг …. Страхи неожиданно съели сами себя. Р-раз – и все кончилось. Впереди было столько опасностей и непонятностей, что Степино сознание просто взяло и выкинуло из себя все, что не касалось непосредственно действий. И наступило спокойствие. Донкат даже счастливо рассмеялся. И тут же осекся, глядя на Декстера. Но Шойс все понял правильно.
– Полегчало? – в этот раз он даже не обернулся, вцепившись в рукояти управления и вперив взгляд вперед, в непроглядную темноту. – И славно. А теперь держись. Начинаем. Три, два, один…. А-а-а-а!!!
Степину голову сотряс дикий грохот, и мир опять погас.
Глава 31
Ан нет, не погас. Такого счастья ему не досталось. Это просто глаза на секунду ослепли от яркой вспышки, сменившей угольную черноту ангара. Грохот взрыва пробился сквозь стенки металлического стакана капсулы и больно врезал по ушам.
Рывок. Еще. Удар. Грохот: это капсула рухнула на бок. Ее потащило по полу, заставляя подпрыгивать на каждом бугорке. Завертело, выжимая остатки сухого пайка из Степиного желудка, еще раз тряхнуло – и наступила тишина.
Когда глаза Степы оправились после светового удара, перед ним была уже бездонная космическая ночь. Оказывается, колпак кабины перед ними был прозрачен. И через этот экран на Донката глядела вечность. Звезды прокалывали иглами света черное полотно пространства, как будто заставляя капсулу лавировать между их стрелами. Небесная сфера вращалась, звезды сменяли одна другую, и Степа никак не мог разобрать где же тут «Павлин», где Алидада, а где штурмфлоты азиатов.
По ноге что-то ударило. Степа попытался разобрать что именно. Получилось не сразу. После торжественного парада созвездий темная кабина капсулы просматривалась плохо. Еще один удар сотряс ногу. Донкат повернулся, пытаясь разглядеть получше надвинувшуюся на него гору. Гора росла, заслоняя собой часть мира, глотая созвездия, словно мелкие зернышки. Степа даже опешил, попытался отодвинуться, но ремни фиксаторов держали прочно. Гора надвинулась, в шлем уперлось что-то твердое и далекий, приглушенный голос позвал его.
– А? – непонимающе переспросил Донкат.
– Я спрашиваю, живой? – только со второго раза Степа узнал голос Декстера. Гора сразу стала саксовским убээсом, мироздание съежилось до размеров капсулы, а далекие голоса звезд превратились в бубнение Шойса, скрадываемое шлемами.
Воткнувшись забралом в забрало, чтобы было лучше слышно (про связь можно было забыть), сакс присматривался к выражению лица Донката.
– Все в порядке? – он серьезно посмотрел на него.
– Паники нет, – нахмурился Степа. – Если ты ее ищешь. Я просто не понимаю, где мы, и что происходит. Непривычно.