Все псы попадают в рай
Шрифт:
Едва парень успокоился, девочка зашевелилась.
"Черт, да что это за херня?"
Неведомая сила будто стащила тело к краю кровати, а затем усадила. Девочка все еще не подавала признаков жизни. Ни дыхания, ни единого усилия мышц. Лишенные осмысленности глаза пялились в пустоту. Но вот, неведомая сила вздернула девочку в воздух. Она повисла посреди комнаты как привидение.
"Я не побегу, я не побегу. Это мое наказание, и я встречу его достойно", - твердил про себя Клаус. Он вытянулся по стойке смирно и смотрел прямо в мертвые глаза девочки. Правда,
Тело девочки поплыло по воздуху туда, где стоял Клаус. Твердый в своей решимости, Клаус не сдвинулся с места. А что может случиться? Она убьет его? Скорее бы.
Действительно, руки мертвой девочки поднялись, и холодные пальцы сомкнулись на шее парня с необычайной силой. В голове зашумело, сверхъестественная сила прижала Клауса к стене. Дышать стало невозможно.
"Я буду терпеть", - твердил про себя Клаус глядя в страшное лицо напротив, пока красная пелена не лишила его зрения. "Я буду терпеть".
Сердце яростно билось в груди, не желая гибнуть.
Клаус пришел в себя, когда живительная волна свежего воздуха разлилась по груди.
– Что тебе надо от меня!?
– хрипел парень, сжимая обеими руками горло девочки. В пылу борьбы он повалил ее на землю и освободился от мертвой хватки. Он не сумел вытерпеть. Холодные руки девочки опали на пол, а Клаус все сжимал ее горло.
– Что тебе от меня надо?
Придя в себя, Клаус отдернул руки, будто шея девочки обожгла их. Он опять сделал это. Опять поднял на нее руку. Какой позор.
Парень отполз в сторону и сел, привалившись к стене. По его лицу текли слезы, скорее как результат длительного удушья, нежели душевных переживаний.
И в этот момент прозвучал ее голос.
– Скажи, зачем ты сделал это.
Ее голос был хриплым и тягучим. Буквально, голос из могилы. И ее вопрос был самым очевидным. И самым сложным. Зачем он сделал это? Что на это ответить? Что бы не пришло в голову Клауса в качестве ответа, это будет отвратительно. Потому что такому поступку нет приемлемого объяснения. Это поступок ублюдка. Но разве он, Клаус, такой уж ублюдок?
– Я не знаю.
– Лжешь.
– Я не знаю, Господи. Не знаю.
Губы Клауса тряслись, из глаз текли слезы. Он часто дышал, отходя от удушья.
– Скажи, зачем ты сделал это?
– Я хотел быть настоящим солдатом. Как Уве. Как Александр. Я не хотел убивать тебя.
– Настоящий солдат, это насильник?
Кажется, в голосе девочки появилась осознанность. Ее голос постепенно становился похожим на тот, что Клаус слышал в сарае тем злополучным вечером.
– Нет. Конечно, я не должен был слушаться их. Я хотел, чтобы они уважали меня.
– Они такие подонки, что уважают только насильников?
– Нет. Я не знаю. Я не
– Ты мерзкая тварь.
– Да.
Клаус тихо рассмеялся.
– Я хотел тебя. Это только моя вина. Я просто насильник и убийца. Поэтому я сделал это.
– Вот оно что.
Девочка сидела напротив, пристально глядя ему в глаза. Она была живее всех живых. Глаза прищурены, щеки покраснели от гнева.
– Я виновен и готов принять наказание, - смиренно произнес Клаус.
– Как же здорово. Ну, вставай, принимай наказание. Встань!
Клаус поднялся на ноги, девочка вскочила следом и без долгих раздумий влепила ему с правой прямо в скулу. Звон прокатился по голове, колени едва предательски не подкосились.
– Ну, готов принять наказание?
– Готов.
Не успел парень договорить, как следующий удар прилетел ему в нос. Нос громко хрустнул, и острая боль пронзила череп. Темные капли забарабанили по полу.
– Ну как, готов к наказанию?
– яростно прокричала девочка.
– Да.
Град ударов обрушился на лицо парня, так что в итоге он сполз по стене на пол и закрылся локтями. Лицо опухло, он ничего не видел, только чувствовал как стекает по лицу горячая кровь.
– Думаешь адские муки это раскаяние и слезы? У тебя не будет на раскаяние времени, потому что ты будешь орать от боли, - услышал парень злой голос над ухом.
Клаус не ответил. Он боялся отвечать. Боль от ударов этой хрупкой девчушки была более чем реальной, и теперь парень был в ужасе от мысли, что она не прекратится. Что его вечность - это боль.
На некоторое время в доме воцарилась тишина. Затем девочка коротко произнесла: "Пойдем", и вышла из спальни.
Клаус медленно поднялся. Он отстал от девочки, но слышал как скрипнула входная дверь, так что парень направился к выходу.
Там где Клаус копал могилу, стояла девушка. Парень не сразу узнал в ней ту самую девочку. Перемена была разительна. На девушке было облегающее белое платье и широкополая шляпка с пером. Волосы собраны в сложную прическу. Она подросла, а с учетом каблуков была даже выше Клауса. Из ее фигуры исчезла угловатость, и теперь белое платье скрывало по настоящему соблазнительное тело взрослой женщины. Робко подойдя к ней, Клаус взглянул на ее лицо. Легкий макияж превратил смазливую девчушку в роковую красавицу.
– Ты осознаешь, что ты уничтожил, чего меня лишил?
– спросила девушка спокойным холодным голосом.
Клаус опустился на колени.
– Я сожалею. Прости меня. Это все, что я могу сказать. Я прошу, прости меня.
– У меня есть могила, напрасно ты пачкал меня землей, - после непродолжительного молчания проговорила девушка.
Клаус поднял голову и увидел перед собой неровный холмик с погруженной в землю доской, к которой была прибита табличка. Он без труда прочел русские буквы: "Кравченко Мария Петровна. 07.03.1925 - 14.07.1941".