Все ради тебя
Шрифт:
И, кстати, думать мне нужно быстрее.
Не знаю, обедала ли мама здесь затем, чтобы видеть, кто прибывает в город — это все еще вечная загадка, — но я вижу. Катина машина спокойно себе едет прямо на меня. В том, что это именно ее машина — сомнений нет; не из-за каких-то опознавательных признаков, которые ее отличают, конечно же, а просто чуйка говорит — она. Еще она говорит, что Катя не одна приехала за мной…
Пашу я увидеть не то что не готова, напротив. Я не удивлена, когда тачка паркуется и из нее выходит мой надоедливый брат,
Боже, какой все-таки сюр…
Вот ты иногда творишь хрень, да? И объяснить себе не можешь: зачем?! У меня, видимо, не период такой, а вся жизнь — я делаю что-то абсолютно нелогичное, сама себе объяснить не могу причины, а потом сижу и обтекаю.
Наверно, пора взрослеть.
Вздыхаю, когда он подходит ближе. Аккуратно так, будто всего мгновение, и я сорвусь и сбегу восвояси, потом с собаками ищи эту истеричку! В принципе, это тоже не «будто» — я так всегда и делала, и пора бы что-то менять.
Не поднимая глаз, говорю.
— Я так и не поняла, что она видела здесь, раз постоянно сидела и смотрела. Потому что я ничего не вижу…
Чувствую, что он вздыхает как будто с облегчением, потом подходит еще ближе и садится рядом.
Мне хочется рыдать.
Приехал…за мной! Неужели это мне и нужно было? Походу дела, да, ведь очень хочется сейчас развернуться, обнять его покрепче и пожаловаться на свою сложную судьбу.
Этого я, конечно, не делаю, и даже разрыдаться себе не даю — просто носом шмыгаю и потираю его, потом издаю гулкий смешок.
— Не знаю, чего я ожидала от этой подлой суки. Деньги она мне, конечно же, не вернула. Да и нужно ли это? Я могу отдать их сама. Из того, что он мне оставил после развода.
Паша тихо цыкает.
— Оставь, я перевел уже твоему Салманову предположительный долг.
Резко поднимаю глаза.
— Перевел?
— Перевел, — усмехается, глядя на меня, потом достает из-за уха сигарету и крутит ее в руках, вынимает зажигалку, — Только он обратно скинул вместе с примерным маршрутом, куда мне сходить. Грубый он у тебя какой-то! Папа говорил, что ты обратное утверждала…
Не выдерживаю и издаю тихий смешок. Это тоже правда — чтобы Андрею нос утереть, все эти годы я пела Адаму громкие дифирамбы, которые были…ну слегка преувеличены. Нет, он действительно негрубый, конечно, но только со мной — с остальными…там уж как повезет.
Вздыхаю еще раз.
— Как Катю сюда притащил?
— Отпросил у мужа.
— Серьезно? — брови взлетают наверх, Паша зажигает сигарету и кивает пару раз.
— Ага.
— Как тебе удалось? Сай обожает все контролировать…
— Заметил. Но мне разве можно отказать? Я же такой очаровательный…
— Ну конечно.
— Эй! Получал! Когда был хлюпиком, теперь смотри какие у меня мышцы!
Демонстрирует свой ярко выделенный пресс, подняв футболку — морщусь.
— Фу! Спрячь свои телеса, я же ослепну!
— Сучка!
— Заноза в заднице!
Это тоже «привет» из прошлого, конечно же, когда мы были очень близки. Наверно, кто-то сочтет такое общение неправильным, но для нас это не имеет никакого принципиального значения — потому что даже сейчас, осознав, что что-то, кажется, вернулось к нам обратно — мы улыбаемся.
А потом я вдруг теряю остаток брони.
Не знаю, как это происходит и почему. Просто рядом с ним невозможно притворяться — Паша сама непосредственность; тепло; обаяние. Он настолько «он», в нем настолько нет примесей лжи и притворства, что ты сам невольно становишься похожим.
Как зеркало, он заставляет тебя повторять, вырывая все то, что ты надеялся спрятать в глубине души своей искренностью — и вот я уже прикладываю ручки к лицу и начинаю всхлипывать. Слезы неконтролируемой рекой текут-текут-текут. Почему? Не уверена точно. Меня обидели, и я хочу пожаловаться? Это точно да…
— Она…она сказала про маму гадости, и про меня тоже. Про Адама трепалась, мол, как он мог быть женат на мне? Я же этого недостойна! И вообще…
Паша перебивает меня крепки объятием за плечи, и через мгновение я уже утыкаюсь носом ему в грудь.
От него пахнет апельсинами. Как всегда. Это же его любимый фрукт… мама вечно ради него очереди стояла!
Улыбаюсь вдруг.
— От тебя пахнет как в детстве.
— А от тебя каким-то бредом. Еще раз, что она там сказала?
— Да забей, я просто…
— Ну уж дудки! Ты приехала сюда из-за меня, поэтому давай-ка, рассказывай.
Он всегда был таким. За него всегда можно было спрятаться, он всегда тебя защитит, и даже не потому что ты его сестра! Просто Паша по-другому не может. Он абсолютно всегда горой стоит за слабых, за это, кстати, в основном и отхватывал — влезал «не туда» без мыла, даже зная, что не вывезет.
— Пойдешь отстаивать мою честь? — после рассказа, глаза поднимаю и спрашиваю с улыбкой, он восклицает.
— А то ж! Никто не будет про мою сестру нести какую-то лажу, и, кстати…Это Адаму повезло, что ты выйти за него согласилась! И что-то мне подсказывает, он думает так же.
— Да, конечно…
Бросаю взгляд в сторону Катиной машины. Она уже достаточно давно стоит на улице, не решаясь подойти, но я вижу, что волнуется. Смотрит коршуном, ручки ковыряет — моя девочка…
— Катя переживает.
— Ты потоп развела, естественно она переживает.
Толкаю Пашу локтем вбок.
— Не будь задницей.
— Извини, это моя суть. Все, погнали.
— Куда?
Насторожившись, поднимаюсь следом за ним, а Паша фыркает.
— Как куда? У нас же миссия по возврату денежных средств!