Все радости - завтра (Том 2)
Шрифт:
Гамаль горестно вздохнул, но согласился с правотой друга - лучше ему влюбить в себя Турхан перед бегством. Турхан будет в ярости оттого, что некто, любимый ею, не возлюбил ее, но тут-то наступит момент для его хода: из обманутого тирана принцесса Турхан должна превратиться в обыкновенную женщину. Да, пусть она турецкая принцесса и наслаждается большей свободой, чем кто-либо, но она остается женщиной. И султан Селим Второй ошибся, не выдав ее замуж во второй раз. Гамаль улыбнулся - скоро он исправит это.
По ступенькам они спустились в зал. Темные потолочные балки покрывала искусная резьба. На деревянном полу лежал толстый
Турхан вошла в зал как раз перед ними и, повернувшись, восторженно воскликнула:
– Вы великолепны!
– А ты, моя принцесса, - ответил Найл, в голосе которого звучало обожание, - наполняешь мои глаза такой совершенной и невероятной красотой, что ее зрелище почти ослепляет меня.
Турхан порозовела и удивленно сказала:
– Ашур, ты стал говорить, как персидский поэт?! Гамаля передернуло: он подумал, что Турхан начинает вести себя как девчонка. Она явно жеманилась! Он одернул себя - что за глупая ревность? Льстивое приветствие Ашура попало в цель еще до того, как он, Гамаль, вымолвил хоть слово! Только тут он понял, что имел в виду Ашур, заранее предупреждая его сегодня относительно ревности.
Турхан не заметила перемены в настроении своего младшего фаворита.
– Давайте сядем, - пригласила она, - пока не появился гость и его женщины.
Она выглядела прекрасно в серебряной джеллабе с глубоким V-образным вырезом и широкими рукавами, украшенными маленькими черными жемчужинами и розовыми сапфирами. Рыжие волосы собраны в две косички по бокам головы, а оставшиеся волосы волной падали на спину, усыпанные алмазной пылью. В изящных ушках висели огромные розовые сапфиры, оправленные в серебро.
– С моим братом будут его женщины?– удивленно спросил Гамаль.
– Несправедливо, если я лишу его их общества, в то время как вы будете со мной, мой ягненок, - ответила Турхан.
– А ты видела их? Турхан рассмеялась:
– От тебя ничего не утаишь, Гамаль! Конечно, я следила за ними через щелку в их комнате. Они милы, и сегодня вечером, если вы будете вести себя хорошо, мои дорогие, мы можем подсмотреть, как ничего не подозревающий Кедар занимается с ними любовью. Говорят, он такой опытный любовник! Так что вы сможете у него кое-чему научиться, чтобы больше нравиться мне, - искушала она их.
Найл похолодел.
– Так в гостевой есть щелка?– спросил он. Турхан с улыбкой кивнула:
– Конечно. Моя бабушка Хурем говорила, что такая вещь незаменима, если желаешь узнать о госте больше, чем он хочет показать.
Внезапно мажордом принцессы возвестил:
– Принцесса, господин Кедар! Турхан весело смотрела на прибывших сквозь густые ресницы.
– Приветствую тебя в моем доме, Кедар ибн Омар, садись, и мы начнем трапезу.
– Для меня честь получить твое приглашение, о благородная принцесса! Я буду счастлив, если сумею помочь тебе, - ответил Кедар и нетерпеливо махнул рукой Скай и Талите, приглашая их занять места рядом с ним.
Скай сразу увидела Найла, и ее сердце
– Если бы я не была уверена, Кедар, что ты сможешь помочь мне, ты не оказался бы в моем доме, - твердо заявила Турхан.– Твой брат сказал, что ты знаешь торговые пути на побережье, как никто в Фесе. А ему можно доверять.
Кедар ощутил бессильный гнев, услышав ее дерзость. Чтобы женщина посмела говорить так с ним! Это бесило его. Будь она турецкой принцессой или кем еще, но, если бы он получил ее на одну ночь в свое полное распоряжение, он бы уж сумел укротить ее и заставить молить о пощаде. Вместо этого приходилось льстить. Но Гамаль и Турхан успели заметить вспышку гнева в его глазах.
– Я рад, о благороднейшая, что мой младший брат так дорог тебе. Ведь я сам поднял его до такого положения.
Турхан ласково улыбнулась, но в ее глазах было такое торжество, что Кедар только заскрипел зубами. Видя, что ее хозяин в ярости, Талита наклонилась, взяла стоящую на столе чашку и поднесла ее к губам Кедара.
– Выпей, мой господин, - сказала она и очень тихо добавила:
– Не вздумай оскорблять принцессу, господин. Крепись, господин, прошу тебя!
Кедар повернулся к Талите и одобрительно кивнул. Он выпил чашку одним долгим глотком.
– Ты мудра, Талита, - тихо произнес он, - и твоя мудрость равна твоей красоте.– Он окинул ее взором, и его ярость улетучилась. Она была действительно прекрасна сегодня, в самом роскошном наряде, услаждающем его взор: прозрачный бледно-золотой шелк, шаровары у щиколоток отделаны топазами, которые гармонировали с большими топазами, вделанными в широкий набедренный пояс, атласное болеро, блузка с длинными рукавами, с открытой грудью, и прозрачные шаровары. В волосы вплетены золотые цепочки с топазами, образуя нечто вроде шапочки на ее коротко стриженных волосах. Она была такой, какой и должна быть женщина, с головы до ног, и Кедар мог гордиться ею - она делала ему честь.
Принесли жареную ногу ягненка, за ней последовал рис, артишоки в оливковом масле и уксусе, мясо газели в винном соусе, пирог с голубями и арахис, зажаренный с луком. Потом было еще блюдо с шашлыком из мяса козленка, зеленым перцем и луком. К нему подали йогурт и оливки в бело-голубых фесских чашках.
– Прости мне непритязательность этой трапезы, - сказала принцесса.
– Хорошо приготовленные блюда не бывают непритязательными, - ответил Кедар, - а твой повар - настоящий искусник.– Он открыл рот, чтобы проглотить кусочек ягненка, поднесенный Муной. Теперь, в особенности благодаря поддержке своих женщин, он чувствовал себя увереннее. Он оперся на Муну, чья одежда вернее, ее отсутствие - радовала его так же, как элегантность Талиты. На ней были прозрачные ярко-розовые шаровары с жемчужными лентами у щиколоток, набедренный пояс из розовых и серебряных ленточек, а выше пояса не было ничего. Ее маленькие совершенные груди с подкрашенными кармином сосками гордо выступали вперед. Падающие до пояса черные волосы были скреплены только серебряной ленточкой на лбу. На мгновение глаза Кедара задержались на ее грудях, и он подумал о наслаждении, которое она доставила ему за эти несколько месяцев и доставит сегодня ночью.