Все реки петляют
Шрифт:
Внешне вспышку царь сдержал, но внутри у него бушевала буря. Не любит он Софью Алексеевну. Груз накопившихся обид продолжает подрывать его доверие к сестре. Но, с другой стороны, сам он одержал впечатляющую победу, захватив и отстояв Азов. Турки не так уж сильно навалились на отбитую у них крепость в устье Дона, потому что были заняты под Очаковым. Опять же пороховое зелье и иной припас ему и казакам доставлялись исправно хлопотами той самой царевны. Очевидные факты и обуревающие душу эмоции вступили в противоречие. Не стоит забывать — государю всего семнадцать.
Разговор этот происходит в Коломенском. Царевна при всех своих шести фрейлинах и царь с ближниками-преображенцами,
— Фрейлина Корн! Фрейлина Уокер! — повернулся государь в сторону стайки девушек, одетых в богато расшитые сарафаны. — Завтра приеду в картишки перекинуться, — мы поклонились в знак согласия. — Поздорову оставаться, сестрица, — Пётр поднёс ладонь к треуголке и, резко повернувшись, вышел. Кажется, его внутренне трясло.
— Фрейлина Корн! Фрейлина Уокер! Принесите карты в мой кабинет. Остальных я не задерживаю, — шпионов и от своей родни по матери, и соглядатаев от Нарышкиных "ненаследная принцесса" устранила от дальнейшего общения. Похоже, после того, как Пётр отличился на поле брани, вопрос о том, кто в доме главный, перестал беспокоить хоть бояр, хоть иных служилых людей. Конечно, царь. Но никаких перестановок в верхах не произошло, как это всегда случается при смене власти. Общественность, между тем, ожидает возвышения Нарышкиных и изгнания с руководящих постов Милославских. Поэтому прямо сейчас необходимо подготовить шаги к тому, чтобы грядущие перетасовки не оказали негативного воздействия на с таким трудом наладившееся хрупкое равновесие в отношениях между братом и сестрой. Вот для чего обеим сторонам срочно потребовалась фрейлина Уокер, через которую и ведутся переговоры на столь щекотливые темы — Лизе как-то удаётся смягчать резкости Петра — мы с Софи только что видели, как буквально один взгляд её лукавых глаз заставил государя сдержаться. Фрейлина же Корн служит исключительно для отвода глаз из-за общеизвестной своей тяги к картам.
Четвертинка глобуса, старательно разрисованная прилежной Лизой, занимает специальный стол у стены кабинета самодержицы. Карта на ней, конечно, изобилует неточностями, но, в принципе, масштабы отражает правильно. Тем не менее, занимает нас только участок от Балтики до Урала и от Баренцева моря до Чёрного.
Лиза с максимальной точностью наносит по снятым Софочкой координатам оба Чусовских городка, устье реки Койвы и маршрут планируемой к постройке дороги к Туре.
— Интересный вариант, — вошедшая Софья одобрительно посматривает на труды Рисовальщицы, проводящей чётко выверенную линию на почти белом пятне. Почти белом потому, что раньше эти местности были изображены в других расположениях. — Как строить твои брусовки мои мастера уже переняли, да только за колёсами для них дело стало. За ободьями железными, кои с двумя выступами по кромкам. Так что начинай делать — их много потребуется. Шутка ли, одной лошадью сотню пудов можно перевезти на пяти телегах разом! И вот что, девица Софи! Ты с подарками казне не горячись и у братца моего на поводу не ведись. Те твои барки, кои он измыслил на оборонительной линии по Самаре-реке применить, всё лето его
Еще донесли мне, будто пушки твои, те что поменьше и похуже, снасть корабельную знатно портят. А другие, что побольше да получше, кораблям не шибко большой урон наносят. А ну, объясни, что там твой мастер намудрил?
— Всё верно говоришь, Твоё Высочество. В снарядах отличие. Чтобы по снастям один раз выстрелить трое опытных мастеров три дня книппель собирают. А ядро отлить — дело не хитрое. С этим и простые работники управляются, да куда как скорее, — поспешил объяснить я.
— В Азове-то и каменными ядрами палили, и, вместо картечи, галькой морской пушки заряжали. Оттого это, что железа у нас не в изобилии. И потому ты дорогу к Уральским казённым заводам мастерить собралась. А ну, говори, чего ещё затеяла.
— Так, Твоё Высочество. Мне бы через тех башкир дорогу по реке Белой за Камень поискать. Да не решаюсь я без проводника.
— Не решается она! Скромница какая! — откровенно развеселилась царевна. — Да те башкиры давно уже мне служат. То есть, теперь уже брату моему. Там и воевода сидит, и крепостицы стоят, чтобы тех же башкир от кыргыз-кайсаков оборонять, да от калмык, да от ногаев. И казаки яицкие за тем же по Яику-реке обитают. Так что дам я тебе проводника, знающего и речь, и обычаи, и грамотку воеводе отправлю. А только мастера своего пушечного ко мне пришли.
В комнату, где мы с Рисовальщицей поджидали визита, Пётр вошел без стука и сразу обнял Лизу, нимало не стесняясь Софи.
— Здравствуй, душа моя!
— Петруша! Будь сдержанней! Ты ведь царь! — попыталась вырваться фрейлина Уокер. — Вот что о тебе подумает профессор Корн?
— Ах, профессор! — повернулся к нам с Сонькой увлёкшийся юноша. — Здравствуй. Ты ведь не станешь порицать меня за приязнь к подруге твоей!
— Дело житейское, — махнул я нашей с Софи рукой. — Тебя женить-то ещё не собираются?
— Матушка настаивает, — вздохнул Пётр. — Хочет Дуньку Лопухину мне сосватать. То есть, сосватала уже, а я упираюсь.
— Напрасно ты так, Петруша, — вклинилась Лиза. — Я наследников для престола российского рожать не собираюсь.
— А это кто? — царь по-хозяйски огладил живот Рисовальщицы. Под его рукой стала заметна чуть наметившаяся выпуклость.
— Вырастет, выучится и сам решит, — отрезала фрейлина Уокер. — Или сама, если родится девочка. А ты сделаешь вид, будто совсем не причём, что это меня на бастионе ветерком надуло. Так что там тебе нужно по картам погадать?
— А то, что без собственного флота Очаков нам не удержать.
— Так без флота он и не надобен, — улыбнулась Софи. — Устье Днепра в наших руках, как и все переправы через эту реку. Крымчакам тут ходу нет. Разве что турки их своими кораблями перевезут в междуречье Днепра и Южного Буга. Так о том пусть у ляхов голова болит — там же их земли.
— А Азов что? Тоже не надобен? — возмутился юный государь.
— Азов это путь на Кубань, на Терек и в Тамань. В места, где много тепла, почвы плодородны, а с гор текут не пересыхающие летом реки, — ответил я. — Воевать их, конечно, придётся не сразу. Но, возможно, если немного подождать, тамошние жители сами под руку Москвы запросятся. Очень уж воинственные соседи вокруг. Сразу и не скажешь, как карта ляжет. Понимаешь, Пётр Алексеевич, если в царстве твоём порядок и покой, то люди сами к тебе потянутся. А уж тогда ты назначишь условия, на которых примешь их под руку свою. Торговаться всяко выгодней, чем воевать.