Все романы Роберта Шекли в одной книге
Шрифт:
Фокусник вытащил из чемодана портативную циркулярную пилу и попробовал включить ее. Пила не включилась. Тогда он достал штепсельную розетку и включил пилу. Пила заработала.
— Это был один из этих долбаных номеров, который показывают между выступлениями звезд? — спросила подруга.
— Вот именно, чтоб ему лопнуть! Этот тип, фокусник, Великий Дермос или Термос — их сам черт не разберет, — постоянно ездил на гастроли. Он был таким же придурком,
Фокусник извлек из чемодана бригаду из четырех хирургов и анестезиолога — все в халатах и масках. Потом он достал несколько подносов с хирургическими инструментами, емкости со средствами для анестезии и операционный стол с лампами и дренажным устройством.
Темноволосая молодая леди легла на операционный стол. Она была очень красивой и очень храброй. Да, ради таких моментов стоит быть распиленной пополам!
Фокусник включил пилу и приблизился к женщине.
В это мгновение из чемодана вышел человек — лысый, толстый, лет пятидесяти. Если бы не этот неожиданный способ появления, на него бы никто и внимания не обратил. Дрожащим голосом новоприбывший громко произнес:
— Во имя человечности и здравого смысла я выступаю против этого брака!
— Сейчас не ваш выход! — зашипел на него фокусник.
Человек извинился и нырнул назад в чемодан.
Орфей со своей лирой создавал песни; Ронсар со своей пилой создавал разрезы. Он медленно (из садистских наклонностей, что ли?) опускал вращающееся лезвие пилы, пока оно не зависло прямо над диафрагмой девушки, которая была готова попробовать. Девушка сказала:
— Приятель, на этот раз я себя действительно неважно чувствую!
Анестезиолог сделал ей укол «будь-спок». Хирурги потерли руками в резиновых перчатках.
Разрез пошел! Фокусник опустил пилу, сделал пробный надрез поперек грудины, громко скрипнул зубами и приступил к работе.
Пила вгрызлась глубже. Кровь хлынула, как вода из очумевшего шланга. По крутой дуге взлетали в воздух кровавые сгустки. Хирурги засуетились. Они принялись скреплять разрезанную плоть скобами, губками смывать кровь и зашивать разрез.
— Потрясный фокус! — признал робот.
— А мне почему-то не нравится, — сказал Мишкин.
Пила добралась до крупных вен и артерий. Хирурги, работавшие с четкостью превосходной балетной труппы, шили и штопали не покладая рук. Леди охнула, и анестезиолог тут же ввел ей еще пять кубиков «будь-спока» и добавил для комплекта немного «баю-бай».
Тем временем желудок был распилен, а зетем склеен специальным скотчем для тела производства фирмы «Бранд».
— Я успею скрепить этот диск? — спросил один из хирургов.
— Приклейте его эссенцией, — посоветовал доктор Зорба.
Позвоночник был разрезан и скреплен двумя
— Для следующей иллюзии, — начал было фокусник, — которую я создам у вас на глазах, я…
Он запнулся. Все услышали гудок паровоза. Вскоре показался и сам поезд — паровоз и три вагона.
— Прошу прощения за то, что я не закончил представление, — сказал фокусник, делая шаг в сторону первого вагона. — Такова уж судьба. Всегда что-нибудь да произойдет.
— Ваш билет, — попросил кондуктор.
Фокусник извлек билет из шляпы. Поезд медленно тронулся.
— Как вам понравилось представление? — крикнул Ронсар.
— Великолепно! — крикнул в ответ Мишкин.
— О, это еще не все! Посмотрю, что вы скажете, когда досмотрите его до конца.
— А когда это будет?
— Это происходит сейчас!
— Что происходит сейчас? — не понял Мишкин. — Кто вы такой?
Но поезд отошел слишком далеко, и Мишкин не расслышал ответа Ронсара, если, конечно, тот вообще потрудился ответить.
Мишкин с роботом подождали, пока поезд скроется из виду. Потом Мишкин сказал:
— Все это представление вызывает у меня какие-то странные ощущения.
— Зеркала, — откликнулся робот. — Много говорильни и дешевые сценические эффекты.
Они стояли под небом, отражающим землю, отражающую небо, и спорили о зеркалах и сценических эффектах.
Глава 20
Наш знакомый робот не всегда был таким, как сейчас. Когда-то и он изведал великолепие юности. Он тоже бродил среди лавровых деревьев под небом с глазами ивы. Он тоже плакал в уголках, боролся за любовь и завоевывал ответное чувство. Дитя Гефеста, сын природы, он не желал отвечать за программистский подход, считающий тождественность простым подобием.
Можно сказать, что робот — это сумма взаимоотношений плюс восемьдесят восемь фунтов металла и пластика.
Роботы тянутся ко всему мягкому, нежному — видимо, чтобы лучше оттенить собственную твердость. Роботы из района Скенектеди поклоняются существу, которое они называют Белый Кожаный Человек. Среди них еще не появился свой Фрейд, который мог бы объяснить им смысл этого образа.
Когда роботы движутся, из них капает горячая смазка, как из автомобилей.
Роботы подражают процессу еды. Существует черный робот, который живет на 125-й улице и водит розовый «Кадиллак». Известны роботы-иудеи, искусно толкующие Библию и смазывающие суставы куриным жиром. Встречаются роботы-гомосексуалисты, испытывающие вожделение друг к другу.