Все совпаденья не случайны
Шрифт:
– Эльза?! – изумился Никита. – Не могу поверить. Она никогда голос не повышает, даже когда нервничает, говорит полушепотом.
– Плохо ты свою жену знаешь, – съехидничала Ольга. – А ты, значит, наконец вынырнул из своих проблем и обнаружил исчезновение жены?
– Так ты все знаешь? – хрипло переспросил Никита. – Откуда?
– Что знаю? – заинтересовалась Гаркунова и даже перестала тереть ухо бензиновой ватой.
– Что Эльза исчезла.
– Вообще-то я образно выразилась. – Ольга хмыкнула. – И что, попала
– То и произошло, что моя жена исчезла. То есть я не знаю наверняка, но не могу ей дозвониться. И дома ее, кажется, нет.
Под взглядом Ольги Никита начал краснеть.
– Так не знаешь наверняка или все же – исчезла?
– Сегодня утром я получил записку. Странную. С указанием адреса, где можно Эльзу найти, если очень поторопиться. Обстоятельства сложились так, что я немного задержался. По адресу Эльзу не застал, дома она больше не появлялась.
– Что было в записке, кроме адреса? – спросила Ольга строгим учительским тоном.
Никита почувствовал себя двоечником, не выучившим урок. Повисла пауза. Хотелось соврать, но еще больше хотелось узнать правду.
– Там было написано, что она мне изменяет, – тихо произнес Лавров.
– Так, так, так… – забарабанила Ольга пальцами по столу, ничуть не удивившись. – Что ж, это многое объясняет.
– Значит, правда, – желчно процедил Никита. – Ты даже не дала себе труда прикинуться удивленной.
– Да. То есть – нет. То есть… – Ольга запуталась и замолчала, потом медленно начала снова. – Я не знала наверняка, но, учитывая характер ваших взаимоотношений в последнее время, не исключала такой возможности.
– Какой характер? – взорвался Никита. – У нас были прекрасные отношения!
– Это ты так думаешь. А вот ответь-ка мне тогда, что волновало твою жену последние три месяца и кто новый появился в ее окружении?
– А тебе откуда знать, что я отвечу правду, если ты и сама не виделась с нею целых три месяца?! – возмутился Никита.
– Ты не кричи, – миролюбиво прервала его Ольга. – Да, мы не виделись, но предположить я могу, потому что в курсе событий ее недавней жизни.
– Например? – ощетинился Никита.
– Например, когда она была у меня последний раз, то сказала, что с ней происходит нечто странное. Я спросила, что думает по этому поводу Никита, то есть ты, и она ответила, что Кит занят своими проблемами, то есть тебе сейчас не до нее. А спустя полчаса после ее ухода пришел какой-то тип и поинтересовался, была ли у меня Эльза.
– Какой тип? Как его зовут? Гриша? – насторожился Никита.
– Как зовут, понятия не имею, но что мужик красавец, заявляю со всей ответственностью. Импозантный, обаятельный, с хорошими манерами. – Ольга закатила глаза и причмокнула губами.
Никита побагровел.
– Можешь его описать?
– А ты в картинах Эльзы поищи, она не могла пройти
– Не ерничай, – окрысился Никита, – опиши лучше, как он выглядел.
– Высокий, коротко стриженная седина, одет со вкусом. Глаза светло-серые, усы.
– Усы? – удивился Никита.
– Да, усы. А тебя удивляет, когда мужчина носит усы?
– Эльзе не нравятся мужчины с усами.
– Много ты знаешь! – фыркнула Ольга. – Так тебе Эльза и будет рассказывать, какие мужчины ей нравятся, а какие нет.
– Ладно, хорошо. Но почему ты в начале сказала про него – «тип»? Если он такой душка и обаяшка, откуда взялось столь уничижительное слово?
– У меня? – изумилась Ольга.
– У тебя, у тебя. И не отпирайся, у меня с памятью все нормально.
– А со слухом?
Никита побагровел и наклонился вперед, как будто готов был ударить собеседницу.
– Все-все, вспомнила, – выставила вперед ладонь она. – Я так сказала, да, но это мое субъективное ощущение. Одинокая женщина имеет право на сексуальные фантазии.
– О себе фантазируй, сказочница.
– Ну, хорошо, – сдалась Ольга, – о себе так о себе. Сегодня ночью предамся безудержным фантазиям. Можно, я представлю себе групповуху с твоим участием?
– В твоем возрасте о групповухе пора уже вспоминать как о детских шалостях, – огрызнулся Никита. – Рассказывай скорей про типа с усами, у меня времени мало.
– Ну, ладно, нельзя, так нельзя, – притворно вздохнула Ольга, ничуть не смутившись. – Значит, так: взгляд у мужика странный – немигающий и пристальный, как у удава. И глаза такие… очень светлые глаза. Сильно-сильно светлые, даже водянистые, я бы сказала, но ободок у радужки темный, почти черный.
– И при этом красив, как Аполлон, – желчно заметил Никита. – Интересно, как только ему удается быть одновременно обаятельным и иметь взгляд удава?
– Ладно, не напрягайся, красавчик, поддразнила я тебя. Он брутальный и даже харизматичный, но мне не понравился. Неприятный. Роста высокого, глубоко посаженные глаза, выступающие надбровные дуги, одет элегантно, даже, можно сказать, щегольски, но без куража. Скучно.
– И еще у него усы.
– Нет, не было усов.
– А раньше сказала, что были.
– Не припоминаю. Но, кажется, все-таки их не было.
– Стерва.
– Да? – удивилась Ольга. – А мне говорили, что я богемна.
– Богемная стерва, – согласился Никита.
Ольга картинно затянулась сигаретой, выпустила дым в потолок и хриплым контральто лениво произнесла:
– А еще я помню, как Эльза на тебя жаловалась. «Никитка, – говорила, – совсем перестал меня замечать, все в работе да в работе. Даже заведи я сейчас себе любовника, не почувствует».
Никита дернулся, и Ольга захохотала.