Все совпаденья не случайны
Шрифт:
Она не успела этому научиться, а теперь уже поздно: никогда ей не выбраться из чертовой темницы, она так и пропадет в ней. Сгинет.
Эльза опять начала вспоминать…
Выйдя из такси, в которое села около кафе с веселым поваром на входе, она осмотрелась по сторонам и уверенно пошла по указанному в записке адресу. Определенно Катерина экстравагантная женщина, но на психопатку не похожа. Значит, ей может быть что-то известно.
Эльза нашла знакомый дом, свернула во двор, и ее вдруг охватила слабость. Чтобы не упасть, пришлось опереться о ствол осины, а ладонь попала прямо на
– Фу, какая гадость! – отдернула она руку и поплелась в подъезд.
У самого порога задрала голову и посмотрела на окна: отодвинута штора, и открыта форточка на кухне. Значит, Гриша на месте. Квартира-то давно стоит закупоренная, без жильцов, и все форточки и шторы обычно прикрыты.
Но сначала нужно зайти к Катерине, пусть расскажет все, что знает.
– Никуда не уйду, пока не вытрясу из нее все, что ей известно, – пробормотала Эльза. – В чушь с ясновидением и гаданием я не верю. Но просто так словами о несчастье с близкими не бросаются, пусть пояснит, что имела в виду.
Она поднялась по лестнице и толкнула дверь, та тихонько приоткрылась. Эльза озадаченно замерла, прислушиваясь.
– Эй, – окликнула тихонько, – есть кто?
Потом коротко надавила на кнопку звонка, и на его звук тут же отозвалась тявканьем собака. Песик высунул мокрый нос в щель и жалобно заскулил.
– Катерина, вы здесь?
Эльза неуверенно вошла и огляделась. Тихо. И страшно. Почему – она и сама не могла бы сказать, но ей отчего-то подумалось, что в квартире пахнет смертью. Это был не тот запах, который можно почувствовать, как запах прелых листьев, а нечто ирреальное, когда в воздухе висит мертвенная тишина и одновременно будто бы мерещится стон крика и боли.
От страха ладони сразу стали мокрыми, руки покрылись гусиной кожей. Эльза дернулась, чтобы уйти, и даже сделала несколько шагов к выходу, как через приоткрытую в спальню дверь заметила лежащее на постели тело.
– Катерина, если я не вовремя, так вы скажите! – крикнула она издали. – Я хотя бы буду знать, что зря повелась на ваш треп. Почему вы молчите?
Эльза решительно подошла к двери и распахнула ее. Белые, разметавшиеся по подушке волосы и невидящие глаза. Не отдавая себе отчета в том, что делает, Эльза натянула одеяло на голову Катерины, чтобы не видеть мертвого взгляда, и выскочила в подъезд.
В то же мгновение дверь соседней квартиры вдруг резко открылась, оттуда высунулась рука и, цепко ухватившись за пальто, потянула Эльзу к себе.
– Иди сюда. Скорее.
В коридоре было темно, и первое время Эльза слепо моргала глазами, а разглядев Агриппину, возмущенно произнесла:
– С ума сошла? Ты меня испугала!
– Не я сошла, а ты. Зачем ходила к этой ненормальной? Вот бог соседку дал, никому не пожелаешь… Хорошо, что я здесь давно уже не живу, да и Катерина, кажется, куда-то за бугор свалила. Жаль, вот только вернулась, говорят. Но, надеюсь, не надолго.
– Она… ты знаешь, она…
– Подожди! Из-за того, что я тебя прождала целое утро, а ты ходила неизвестно где, у меня сейчас нет времени тебя выслушать. Опаздываю я! Хорошо, что ты вообще меня застала. Ну, что ты теребишь сумку, будто деть некуда?
Она взяла из рук Эльзы сумочку и поставила на подоконник.
– Я… – снова попыталась заговорить Эльза.
– Все потом! Сиди и жди меня. Скоро вернусь, и тогда все расскажешь.
– Гриша! – попробовала остановить ее Эльза, но дверь уже закрылась, хозяйка умчалась.
Эльза уныло поплелась на кухню, заглянула в кухонный шкафчик и машинально переставила несколько баночек. Потом достала растворимый кофе, зачем-то открыла и, понюхав, сунула обратно на полку. Чай нашелся в металлической зеленой банке с плотно прилегающей крышкой. Эльза подковырнула ее ножом и, встряхнув заварку, полюбовалась плотно скатанными комочками чайных листьев. Затем прикоснулась кончиками пальцев к пластиковому боку чайника и нажала на кнопку: теплый, но все же стоит подогреть, иначе чай не заварится. И тут в дверь позвонили. Эльза нерешительно оглянулась, помня, что Гриша сказала никому не открывать, но из прихожей уже доносился нетерпеливый стук. Обычно так барабанят, когда очень торопятся, но никак не могут найти в сумке ключи.
– Вот капустная голова, видно, что-то забыла, – обрадовалась Эльза, которой очень не хотелось оставаться одной, и даже короткое возвращение подруги было приятно. Она так и пошла открывать с банкой чая в одной руке и крышкой от нее в другой…
Вернувшись вскоре, Агриппина обнаружила рассыпанную по всему коридору заварку, пустую квартиру и Эльзину сумочку на окне.
Вспомнив, как все случилось, Эльза болезненно поморщилась.
Тогда она только успела повернуть ключ, как дверь с силой распахнулась, ударив ее по руке. Вслед за тем последовала пощечина, сбившая с ног, и пара пинков ногой по ребрам.
– Будешь молчать – будешь жить, – прошипел, склоняясь к самому ее лицу, недавний похититель.
Затем он рывком поставил ее на ноги и ткнул пистолетом в шею.
– Чего вы хотите от меня? – Эльза пыталась сохранить самообладание, но губы ее затряслись, а из глаз брызнули слезы. Стало так страшно, как бывает только в детстве, когда темная комната кажется полной жутких монстров, готовых накинуться и растерзать.
Но этот, в отличие от вымышленных уродов, был самым настоящим. Его белесые, с черными точками-зрачками глаза смотрели пристально и зло, и в их холодной глубине не было места состраданию. Эльза пошевелилась, и он сильнее стиснул пальцами ее запястье, а дуло пистолета вдавилось в кожу, причиняя боль.
– А теперь тихо и спокойно спускаемся вниз! – Пистолет съехал по спине и уперся в ребро, не давая забыть, что в любой момент можно отправиться на небеса. – И улыбайся, улыбайся!
Эльза выдавила из себя вымученную улыбку и на подгибающихся ногах засеменила вниз по лестнице, подталкиваемая своим палачом.
Странно, что она сразу не умерла от ужаса, а ведь с детства была трусихой. Сейчас, после нескольких суток сидения в темнице, страх совсем прошел, и обо всем случившемся она думала с холодной отрешенностью. Даже собственная смерть не пугала ее, оставляя равнодушной. Конечно же, похититель убьет ее, иначе не вел бы себя так откровенно: и дороги не попытался скрыть, когда вез за город, и лицо его она уже хорошо разглядела.