Все тайны Третьего Рейха
Шрифт:
Нет, увольте!
Полная солидарность НКВД и Гестапо!
Это уже позже, когда СССР находился в состоянии войны с Германией, немцы вскрыли советские захоронения расстрелянных поляков и обвинили коммунистов в зверстве и преступлениях против человечности. А в 1939 году никакой войны и несогласия между СССР и Рейхом не было. И действовали что первые, что вторые на редкость слаженно. Вот уж, действительно, обмен опытом и нерушимая солидарность карательных органов!
Фест говорит, что с этого момента, с 1 сентября 1939 года, Гитлер полностью ушел от политики (в том виде, в каком мы ее понимаем, — с дипломатией, созданием благоприятного для мировой общественности образа, заигрыванием с собственным народом и т. п.). «Отказавшись от политики, Гитлер
Уладив земельный вопрос с Польшей, Гитлер наконец-то обратил свое внимание на те страны, которые оказались с ним в состоянии войны. Прежде всего, ему нужно было взять реванш над Францией и начать военные действия против Англии. В то же время нельзя было оставлять малые страны, лежащие на восточной границе Франции, и прибрежные страны, поскольку с их территории должно было начаться наступление на Англию. Таким образом относительно быстро Германия оккупировала Бельгию, Данию и Нидерланды.
В районе Дюнкерка находился английский экспедиционный корпус. И если бы не нелепый приказ Гитлера, задержавший наступление танковых дивизий Гудериана, Дюнкерк был бы взят. Но Гитлер отменил наступление танков и решил разгромить англичан… при помощи авиации. Через два дня, поняв, что люфтваффе ничего не может поделать с укрепленным районом, он снова ввел танки в действие, но золотое время было упущено. Англичане успели эвакуировать свои войска. Черчилль считал, что это промедление под Дюнкерком было вызвано надеждой Гитлера вывести Англию из войны и заключить с ней сепаратный мир.
Гудериан думал иначе: «Ни в то время, ни позднее я не встречался с фактами, которые могли бы подтвердить это мнение. Несостоятельно также и другое предположение Черчилля, что танковые части якобы были остановлены по решению Рундштедта. Как участник этих боев я могу заверить, что хотя героическое сопротивление Кале заслуживает всяческого признания, но оно не оказало никакого влияния на ход боевых действий под Дюнкерком. Напротив, правильным является предположение, что Гитлер и, прежде всего, Геринг считали, что превосходства немецкой авиации вполне достаточно для воспрещения эвакуации английских войск морем. Гитлер заблуждался, и это заблуждение имело опасные последствия, ибо только пленение английской экспедиционной армии могло бы укрепить намерение Великобритании заключить мир с Гитлером или повысить шансы на успех возможной операции по высадке десанта в Англии».
Собственно говоря, неудача под Дюнкерком заложила и будущие сложности в войне, хотя не была еще фатальной. Что же касается стремления Гитлера к заключению мира с Англией, эта мысль была у него почти навязчивой. Он считал англичан германским (то есть арийским) народом и переживал, что такой хороший народ выступает в войне не на его стороне.
Военные действия против Франции заняли очень короткий период. Французы не смогли выстоять против немецкой армии, и 22 июня 1940 года было заключено перемирие. При этом часть Франции полностью попала под власть немцев, там был введен оккупационный режим, а другая часть не была оккупирована, но признала немецкую власть. Это тоже было ошибкой, которая мешала Гитлеру достичь мирового господства.
«Мне не нравилось перемирие, только что заключенное
Однако Гитлер не стал «подминать» всю Францию и в то же время сосредоточил силы на проведении операции «Морской лев», под таким кодовым названием шла высадка десанта на берега Англии. Операция провалилась, не успев и начаться. У Рейха не было способов высадить такой десант, он не был готов вести морскую войну с сильным английским флотом, а самолеты того времени не позволяли переправить достаточное количество солдат и тяжелой техники на берега Англии. Был другой способ принудить Англию к миру: уничтожить ее африканские войска.
Но в 1940 году Гитлер считал войну на Средиземном море напрасной тратой сил и времени, он полагался на итальянскую армию. Это тоже была его ошибка: итальянцам оказались не по зубам английские колониальные части. И он упустил время, чтобы вывести Англию из войны.
А между тем дела на востоке принимали дурной оборот. Гитлеру было ясно, что пакт исчерпал себя: Сталин явно готовился его разорвать. И теперь все зависело от того, кто окажется первым. Так в голове Гитлера родился план блицкрига, известный под названием «План Барбаросса». Почему для войны с СССР Гитлер выбрал такое название, можно рассуждать долго. Давно отмечено, что это название само несло поражение в войне: рыжебородый немецкий император, чьим именем нарек блицкриг Гитлер, не выиграл ни одной войны и погиб нелепой смертью, утонув во время купания. Однако факт: Гитлер считал неудачника героем. Блицкриг предполагал завершение восточной войны до первых морозов. Но дата начала войны на востоке «переехала» сначала на май, потом на июнь.
Несчастный Гесс, убежденный, что его фюрер сошел с ума, улетел в Англию и получил вместо переговоров тюрьму. Немецкие офицеры, получившие приказание выступать на рассвете 22 июня 1941 года, от перспективы пришли в ужас. Но делать было нечего. Война началась.
Первоначально она складывалась для русских очень неудачно. Войска бежали. Но Гитлер не учел самых простых вещей: отвратительных русских дорог, большой протяженности территории и особенностей климата. Эти три фактора, без учета сопротивления армии противника, так задержали блицкриг, что немцы оказались застигнутыми русской непогодой. Этого никто и предположить не мог, но 1941 год оказался на редкость холодным: снег выпал в октябре.
Гудериан, изучавший походы Карла Двенадцатого и Наполеона, ни в какой блицкриг не верил, от перспективы войны он был в ужасе: «Прошлые успехи, особенно победа на западе, одержанная в столь неожиданно короткий срок, так затуманили мозги руководителям нашего верховного командования, что они вычеркнули из своего лексикона слово „невозможно“. Все руководящие лица верховного командования вооруженных сил и главного командования сухопутных сил, с которыми мне приходилось разговаривать, проявляли непоколебимый оптимизм и не реагировали ни на какие возражения».
Но когда, спустя четыре месяца, немецкие войска оказались на чужой земле без зимней одежды, высшие военные чины приуныли. Снег выпал с 6 на 7 октября, в летней одежде немцы коченели. На просьбы прислать зимнюю одежду из Берлина отвечали, что в нужный момент она будет доставлена (этот момент в 1941 году для немецких солдат так и не наступил: одежды не было, поскольку она просто не была предусмотрена блицкригом!). Снег полежал и растаял, но это положение не спасло, а ухудшило: дороги превратились в болото. «Наши танки двигались по ним с черепашьей скоростью, причем очень быстро изнашивалась материальная часть», — писал Гудериан.