Все темные создания
Шрифт:
Чёрт. Это правда. Я помню это, как будто это было целую вечность назад, но это случилось: он видел моё обнажённое тело, изучал его дюйм за дюймом, включая место, где золотой браслет обвивает мою руку.
— Ничего, что я не была готова заплатить, — провоцирую его.
Уголок его рта поднимается в кривой улыбке.
— Какой ты безрассудной и дерзкой была.
Я прикусываю губы, потому что не знаю, как ответить, не дав ему основания для правоты. Лира не стала бы рисковать своей жизнью без причины; и уж точно не стала бы давать
Поэтому я промолчу.
— Лира, — шепчет Кириан, спустя мгновение, когда мои глаза начинают закрываться, — кажется, всё прекратилось. Твои глаза больше не кровоточат.
Я касаюсь щек пальцами. Они всё ещё влажные, но мои глаза действительно стали легче, а кровь больше не застилает моё зрение.
Кириан отходит от меня и исчезает в комнате, которую я раньше не замечала. Должно быть, это ванная. Когда он возвращается, я слышу, как льётся вода.
— Ты примешь ванну, — говорит он, — ведьмы сказали, что важно очиститься.
Он смотрит на меня с некоторым сомнением. Кажется, он хочет сказать что-то ещё, но передумывает.
Я не успеваю попытаться встать сама. Он преодолевает расстояние между нами и обхватывает меня за талию, помогая подняться.
— Я справлюсь, всё в порядке, — говорю я, — я могу встать сама.
Думаю, моё упрямство только заставляет его не поднимать меня на руки, но он не отходит. Мы медленно идём вместе, пока не доходим до роскошной и просторной ванной комнаты, украшенной позолотой и множеством деталей. Вдоль стены стоит ванна с длинными золотыми кранами, выполненными в виде мифических существ с разинутыми пастями. Перед зеркалом два умывальника с сияющими кранами, сверкающими под светом канделябров. На стенах висят картины с пасторальными сценами: красивые девушки купаются в озёрах и реках или отдыхают нагими под солнцем.
Хотя с тех пор, как пришёл Кириан, галлюцинации исчезли, я всё равно чувствую себя совершенно истощённой, может быть, даже больше, чем раньше. Не знаю, связано ли это с потерей крови, проклятием или тем и другим сразу, но каждый шаг даётся мне с трудом. Ноги кажутся свинцовыми, мышцы рук сведены судорогой. Возможно, это всё из-за того гриба, который я так опрометчиво съела.
Кириан останавливается напротив меня, пока ванна продолжает наполняться. Я медленно и неуклюже начинаю расстёгивать своё платье.
— Позволь мне, — просит он, не оставляя места для сомнений.
Его пальцы касаются моих, когда он забирает у меня ленты, завязывающие корсет, и начинает их развязывать. Снова он глубоко вдыхает, и мне кажется, что он собирается что-то сказать, но остаётся молчаливым.
— Зачем ты это делаешь? — спрашиваю я.
— Раздеваю тебя? Ну, не то чтобы это сильно меня беспокоило.
Мне следует замолчать. Прямо сейчас.
— Ты защищаешь меня. Заботишься обо мне. Ты уже сделал больше, чем должен был, пытаясь снять проклятие.
Его пальцы замирают
— Ты бы поступила так же.
Я в этом сомневаюсь. Очень сильно. Но есть столько вещей, которые я не знаю о Лире… И даже зная, что она умудрилась держать свою связь с Кирианом в тайне, мне трудно поверить, что она могла быть влюблена.
— Это не правда, — отвечаю я.
Кириан коротко, хрипло смеётся.
Он бережно берёт меня за плечи и медленно стягивает платье, почти с благоговением.
— Нет, это не так, — соглашается он. — Или не было так. — Он смотрит мне в глаза. — Потому что теперь ты была бы готова рискнуть ради меня, верно? Разве не это ты сделала с Тартало?
У меня сжимается в груди. Я рискнула. Так сильно рискнула… А он даже не догадывается, насколько.
— Но ты бы поступил так же. Если бы не знал, что я рисковала ради тебя, ты бы всё равно вернулся сегодня в эту комнату, попросил помощи у ведьм и помог бы мне снять платье.
— Безусловно, я бы помог тебе раздеться, — отвечает он, со смехом, за которым скрывает что-то ещё, что беспокоит меня и заставляет сердце биться быстрее.
Кириан отводит взгляд, чтобы полностью снять с меня платье. Он задерживает дыхание, когда ткань падает до моей талии, словно он не видел меня обнажённой раньше, словно это не второй раз за день.
— Ты справишься сама? — спрашивает он.
Я киваю и снимаю оставшуюся одежду. Когда собираюсь войти в ванну, Кириан протягивает мне руку. Я крепко сжимаю его ладонь, твёрдую и уверенную, с длинными, ловкими пальцами, и опускаюсь в тёплую воду с облегчённым вздохом.
Кириан опускается на колени рядом со мной.
— Откинь голову назад, — шепчет он, и я подчиняюсь.
Он проводит рукой за моей спиной и помогает полностью погрузиться в воду, пока она стекает с моих волос, ресниц и щёк, окрашиваясь в красный цвет.
Всё это время меня не отпускает одна мысль, что-то, что меня беспокоит, терзает и вызывает чувство вины.
Я смотрю ему в глаза и задаю вопрос, не слишком долго раздумывая:
— Ты меня любишь?
Кириан поднимает брови и наклоняет голову набок.
— Ого. Сложная тема. Ты действительно, должно быть, потеряна.
— Ты не ответил.
Снова короткий, невесёлый смех вырывается из его уст.
— Имеет ли это значение? Ты многократно давала понять, что не чувствуешь ко мне того же.
Моё сердце начинает бешено стучать. Значит, я была права. То, что было между нами, было лишь физическим. Это действительно похоже на неё, на роль, к которой я готовилась всю жизнь.
— Нет, это не имеет значения, — соглашаюсь я. — Но ты не должен этого делать.
Кириан молчит. Он погружает пальцы в воду и лениво шевелит ими. Мы так долго молчим, что я уже думаю, что он не ответит, когда он вновь смотрит мне в глаза.