Все вечеринки завтрашнего дня
Шрифт:
Клинок лежит перед ним на столе, его лезвие меж керамических стержней.
Он берет клинок в левую руку и прикасается основанием лезвия к левому точильному камню. Он направляет клинок на себя и вниз, одним резким, ровным, решительным рывком. Он услышит малейший намек на несовершенство, но это возможно только в том случае, если была пробита при ударе кость, а этот клинок в последний раз пробивал кость много лет тому назад.
Ничего.
Человек выдыхает, вдыхает и прикасается лезвием к правому точильному камню.
Звенит
Человек выдыхает. Кладет клинок на стол, лезвием между керамических стержней.
— Да?
Голос, звучащий из нескольких скрытых колонок, хорошо ему знаком, хотя человек почти десятилетие не встречался с обладателем голоса в обычном физическом пространстве. Человек знает: слова, что он слышит, исходят из миниатюрного сверхдорогого, надежного в эксплуатации обломка недвижимости, повисшего где-то среди спутников планеты. Это прямая передача, ничего общего с аморфным облаком ординарной человеческой коммуникации.
— Я видел, что вы делали на мосту прошлой ночью, — говорит голос.
Человек молчит в пустоту. На нем изысканная фланелевая рубашка из тонкого хлопка, воротник застегнут, галстук отсутствует, манжеты с простыми плоскими круглыми запонками из платины. Человек кладет руки на колени и ждет.
— Они считают, что вы сумасшедший, — говорит голос.
— Кто из ваших наемников говорит вам подобные вещи?
— Дети, — говорит голос, — жестокие и способные. Я нашел самых лучших.
— Почему вас это волнует?
— Я хочу знать.
— Вы хотите знать, — говорит человек, поправляя складку на левой брючине, — почему?
— Потому что вы мне интересны.
— Вы боитесь меня? — спрашивает человек.
— Нет, — отвечает голос. — Не думаю.
Человек молчит.
— Почему вы убили их? — спрашивает голос.
— Они просто умерли, — говорит человек.
— Зачем вы ходили туда?
— Я хотел посмотреть на мост.
— Мои ребята считают, что вы ходили туда специально, чтобы кого-то завлечь, кого-то, кто на вас нападет. Чтобы кого-то убить.
— Нет, — говорит человек, в его голосе слышится разочарование. — Они просто умерли.
— Но вы были действующим лицом.
Человек слегка пожимает плечами. Поджимает губы. Потом:
— Случается всякое.
— «Случается всякое дерьмо», как мы говаривали когда-то. Не оно ли и случилось?
— Мне не знакомо данное выражение, — говорит человек.
— Я давно не просил вас о помощи.
— Это результат взросления, надеюсь, — говорит человек. — Вы стали меньше сопротивляться инерции случая.
Голос умолкает. Молчание затягивается. Наконец:
— Вы научили меня этому.
Когда человек убеждается, что беседа окончена, он берет клинок в правую руку и приставляет конец лезвия к правому точильному камню.
И плавно сдвигает клинок на себя и вниз.
24
ДВА ФОНАРИКА СЗАДИ
Они отыскали темную
Кридмор, пока суть да дело, оживился, выглядел искренним и благожелательным, представив своего спутника, упитанного парня, как Рэндалла Джеймса Бранча Кейбелла Шоутса, из города Мобил, штат Алабама. Шоутс был гитаристом-гастролером, если верить Кридмору, в Нэшвилле и еще где-то там.
— Рад встрече с вами, — сказал Райделл. Рука Шоутса была прохладная, сухая и мягкая, но с крохотными, твердыми мозолями, будто лайковая перчатка, вышитая острыми камешками граната.
— Друг Бьюэлла — значит мой друг, — ответствовал Шоутс без малейшей иронии.
Райделл глянул на Кридмора, пытаясь понять, какие бездны нейрохимии парень преодолевал в данный момент и сколь долго он был намерен держаться избранного курса.
— Я должен сказать тебе спасибо, Бьюэлл, за то, что ты там устроил, — сказал Райделл, ибо это была чистая правда. Чистой правдой было и то, что Райделл не мог с уверенностью сказать, устроил ли это Кридмор или кто-то другой, но сама ситуация выглядела так, будто Кридмор и Шоутс нарисовались в нужное время и в нужном месте — впрочем, собственный опыт работы в «Счастливом драконе» подсказывал Райделлу, что история еще будет иметь продолжение.
— Сукины дети, — подал голос Кридмор, комментируя в общих чертах положение дел. Райделл заказал всем пиво.
— Слушай, Бьюэлл, — сказал он Кридмору, — возможно, нас станут искать из-за того, что случилось.
— Какого хрена? Мы здесь, эти сукины дети там.
— Значит, так, Бьюэлл, — сказал Райделл, представив, что вынужден объясняться с упрямым и капризным ребенком, — я как раз получил вот эту посылку, до того, как у нас там случился маленький спор, а потом ты врезал охраннику под дыхло. Сейчас он не сильно этому рад, и, вполне вероятно, он вспомнит, что у меня была в руках эта посылка. Вот большой логотип «ГлобЭкс», видишь? Значит, охранник может взять записи «ГлобЭкс» и найти меня на видео или аудиозаписи, неважно как, и сдать все это в полицию.
— В полицию? Сукин сын будет нарываться на проблемы, мы их ему предоставим, правильно?
— Нет, — сказал Райделл, — это не поможет.
— Ну, если все так безнадежно, — Кридмор положил руку Райделлу на плечо, — тогда мы будем тебя навещать, пока тебя не выпустят.
— Ну, уж нет, Бьюэлл, — сказал Райделл, стряхнув с плеча руку, — на самом деле я вовсе не думаю, что тот тип станет обращаться в полицию. Скорей, он захочет узнать, на кого мы работаем, и стоит ли подать на нас в суд и выиграть.