Все ведьмы рыжие, или Будь моей ведьмой[СИ]
Шрифт:
— Совсем одна, — так почти угрожающе коняка добавила.
И оба снова на подол моего сарафана уставились.
— Мама, — потрясенно прошептала я, осознавая опасность.
Глаза суровые богатырские в мои перепуганные посмотрели, и вновь был задан вопрос:
— Девица, значит?
Я не ответила, в ужасе глядя на пошлую ухмылку коня богатырского! А вот сам богатырь, ногу через круп ездового перекинул, да и спрыгнул. Земля содрогнулась! Мелькнула запоздалая мысль «Бежать!», но по ходу поздно
— Эм, батенька, а чего это вы делать изволите? — дрожащим голоском поинтересовалась я.
— Жениться, — разминая плечи, поведал о своих планах богатырь русский.
У меня глаз дернулся и на нервной почве оно само выдалось:
— Догнал Иван Царевич Василису Прекрасную и давай на ней жениться…
— А то, — подтвердил богатырь, снимая кольчугу и шлем.
Заблестели под солнцем кудри богатырские… век не мытые явно, от того и столь обильный жирный блеск! А богатырь ко мне шагнул, окутывая густым чесночным духом. Я позеленела. На этом мое терпение закончилось.
— Так, все, стоять, морда бородатая! — заорала перепуганная ведьма, то есть я. — Ты баню когда последний раз видел вообще?!
К счастью от леса ветерок повеял, так что зеленеть я перестала и даже вдохнуть смогла нормально. А богатырь призадумался, крепко так.
— Марш мыться! — приказала я. — И волосы вымой, и штаны, и вообще все! От тебя ж, наверное, не только вся лесная нечисть разбегается, но и девушки тоже, причем все!
И тут я увидела как ошарашенное выражение на морде бородатой, сменяются выражением грустным и богатырь печально сказал:
— Только одна…
— Все, — сдал начальство конь.
Так как ветерок дуть перестал, я позеленела снова, зажала нос руками и невежливо попросила:
— Слушай, богатырь, иди, помойся!
— Гм, — произнесло бородатое издевательство над моей обонятельной системой, — чай кикимора ты? Вон, зеленеть начала.
— Иди, помойся! — я гневно ногой топнула.
И что-то изменилось — насупился обескураженный богатырь, иначе посмотрел на меня конь, переглянулись оба.
— Здесь жди, — скомандовал богатырь, возвращаясь к коню, и единым махом на него взлетая.
— Вот прямо тут? — я руками развела, указывая, что лес как бы кругом.
Вой подумал, да выдал:
— Все равно найду, из-под земли достану!
И красиво поскакал в закат… Ну не в закат, но вид был именно такой.
А я осмотрелась и поняла, что осталась я стоять рядом с лесом, практически в чистом поле, в неизвестном мире, и совсем одна!
— Эй, есть здесь кто-нибудь? — крикнула, обращаясь к лесу.
Из-за кустов, деревьев, стволов поваленных повыглянула нечисть лесная! Тут были все — и конь монструозный, и волк, и лиса, и избушка на курьих ножках и даже гусь.
— Ой, вы тут все что
— Все, — гусь вперевалку ко мне направился, — прав был Демон, что мы прошлую Бабу Ягу сами прозевали, так что тебя решили беречь, вот мы и тут… все.
Вслед за гусем показалась курочка Ряба, подошла, к ноге моей прижалась и жалобно спросила:
— А дальше что, ждать будем?
— Подождем, согласилась я, но не здесь, давайте возвращаться, богатырь вроде адекватный, как придет так и побеседуем.
— Квадратный? — переспросила Лиса Патрикеевна.
— И квадратный тоже, — устало согласилась я.
И мы пошли обратно — я, кот и лиса с волком, курочку Рябу на руках несла, позади шла избушка, а конь вообще по кустам прятался, ему было стыдно. А гуси-лебеди летели над нами, переговариваясь со своим встрепанным вожаком.
Прошли тропками тайными, на полянку вышли, где изгородь виднелась, а там нас ждали, сидя на завалинке и пожевывая травинку.
— Слышь, вихрастый, лети-ка сюда, — не обращая на меня никакого внимания и глядя исключительно на гуся, ледяным тоном произнес Стужев.
У его ног, придавленная ступней и судорожно подергивающаяся, лежала метла.
Гусь завис в воздухе, громко хлопая крыльями. А Князь продолжал смотреть исключительно на него, причем чуть суженными от ярости глазами.
— Сам прилетишь, или помочь? — издевка в голосе.
Гусь сглотнул, да и начал в полете разворачиваться. Не успел! Стужев вскинул руку, и несчастное пернатое притянуло к его ладони, в следующую секунду Князь уже сжимал его горло!
— Стужев, брось гуся! — закричала я, подхватывая подол сарафана.
Вскинутая ладонь и я натыкаюсь на воздушную стену, а продолжающий меня игнорить Князь, приблизив голову гуся, прошипел:
— Наглость наказуема, криволапый.
Лапки гуся подергались и повисли обессилено.
— Ты знал, что ведьма наша, — не вопрос — утверждение.
— Стужев! — я отпустила курочку Рябу и начала колотить руками в незримую стену. — Стужев, прекрати, я сказала!
Меня словно вообще не слышали, продолжая убивать гуся. И я не выдержала:
— Александр, пожалуйста… — голос сорвался.
Князь медленно разжал пальцы и гусь повалился на метлу, где сжался, и затих. Только глаза испуганно на меня смотрели. Затем исчезла воздушная стена, и я чуть не упала, потому как на нее руками опиралась.
Потом Стужев сказал:
— Мы в дом сейчас, ближе к закату на ярмарку. Пошли.
И тут с земли донеслось хриплое:
— А кто… сдал?
— Дерево, — спокойно ответил Князь.
Гусь встал, смачно сплюнул и прохрипел:
— Я ж ему лучший табак из Сарацинии принес!