Все ведьмы – рыжие
Шрифт:
Зависнув над картиной разворачивающихся событий, я огляделась – никого, окромя меня и метлы и требующего справедливого возмездия Вовчинского. А потом я увидела… белок. Белки в количестве штук двадцати сидели на высоченной сосне, получалось прямо напротив меня, и удивленно смотрели черными бусинками потрясенных глазенок. Недолго думая, помахала им рукой. Белочки почему-то махнули в ответ.
– Привет, – прошептала я.
Мне не ответили, а я…
– Видите вон того придурка? – Белочки глянули, куда указывала, узрели Волка. – Как думаете, что можно сделать,
Нет, ну до чего медовуха доводит – вот уже и с животиной всяческой беседы веду.
И тут случилось нечто! Среди белок показался бельчонок, поднял обеими лапками шишку и тоненьким голосочком:
– А ты его по макушке ать!
Наверное, будь я в другом состоянии, я бы удивилась, а так:
– Палево, – говорю задумчиво. – Сразу смекнут, что белки, а потом вы пострадаете.
– Утикем, – важно сказала одна толстая белка, смешно подергивая носиком.
Я посмотрела на белок, на няшек, на белок, снова на няшек и приняла решение:
– Бей супостаптов окаянных, но с разных позиций!
Тихо хихикая, зверьки разбежались по деревьям и заняли стратегические ветки. Я же, сорвав пару шишек, полетела наносить первый удар.
– Опять навоз. – Вовчинский наклонился над кучкой темной субстанции. – Коровий.
– И? – лениво поинтересовался Жека.
– Навоз есть, следов нет! – Волк наклонился ниже, присматриваясь к экскрементам.
Удобно так наклонился, оставив беззащитным левое полупопие. Нет, ну глупо было бы с моей стороны упустить такой момент.
Прицел, замах, бросок!
Шишка полетела аккурат в цель! Далее последовал вскрик, неожиданно тоненьким голоском, Вовчинский не удержался, пошатнулся… И с тихим «чавк» наглая рожа встретилась с отборным навозом!
Рев, подскочивший и отплевывающийся Вовчинский, громко ржущий Жека и тихо ухахатывающиеся деревья! Белочки хохотали так, что едва не попадали. А мне почему-то смешно не было, вообще как-то было страшновато, Вовчинский, он когда злой…
– Уродская живность! – послышался рев пытавшегося вытереть морду Волка. – Спалю и вас, и ваш лес, к дриадским проклятым!
Пьяная ведьма собиралась вмешаться, но… зря он так с белками, ох зря… В следующее мгновение Вовчинский понял две вещи – у белочек прицел очень хороший, и белочки любят грызть орешки… Все орешки! И то, что по форме на орешки похоже – тоже любят… погрызть!
То, как Жека отрывал одну белку собственно от вовчинских орешков, никто и никогда уже не забудет, а я поняла одно – свидания с Волком мне теперь явно не грозят, выбыл Волк из брачных игр надо-о-олго.
Вишневский, окутав пострадавшего зеленоватым коконом, вызвал дорожку и вскоре уносился, сидя на корточках перед не перестающим выть Вовчинским. На соснах танцевали и пели воинственные песни белочки, и, судя по услышанному, следующую пожаловавшую к ним куницу ждал большой сюрприз.
А пьяная ведьма скомандовала метле:
– На поиск новой няшки.
Послушный эскалатор ведьминской мести приступил к перемещению меня на место нахождения следующей
Не прошло и десяти минут, как метла зависла у ручья. Ручей был мелкий, лесной, вытекал из-под корней деревьев и утекал в них же, метров через пятьдесят. На берегу ручья сидел Костя Львовский, опять же прозвища не ведаю. Сидел задумчиво, рисуя палочкой какой-то символ на земле. Так как я никаких личных претензий конкретно к нему не имела, то и с местью не спешила. И тут случилось нечто – в ручье появился водный бугор, он все рос и рос, а в итоге сформировалась фигура парня, и из ручья на землю ступил Руслан Заремский, он же Водяной!
– Нашел? – лениво спросил Костя.
– Нет, – последовал недовольный ответ. – Но в лесу она точно была, эта инфа подтвердилась. Правда, я не понял, почему богатырь о ней с конем своим говорил, причем обсуждали ноги и белье.
– Э?.. – протянул Костя. – А чего это наша ведьма перед ними ногами светила?
– Офигела! – зло ответил Водяной.
Ну нормально, да? Мои ноги, кому хочу, тому и показываю!
– Может, малышка просто не в курсе? – задумчиво вопросил словно у самого себя Водяной. – Мастер, насколько я понял, в законах лошара, а Князь, видимо, не счел нужным ей объяснить.
Меня так и подмывало спросить: «Объяснить что?!» – но молчу, конспирация превыше всего.
– В любом случае ведьма наша. – Костя встал, отшвырнул палочку. – А лично я против, чтобы моя ведьма светила ногами перед всякими… с богатырской клячей.
– Аналогично, – поддержал Водяной. – Перед нами хоть в бикини, хоть без, а вне круга дресс-код будет жестким.
О великая богиня феминизма – это что такое вообще я сейчас слышу!
– Лично я за то, чтобы «без». – Костя усмехнулся. – И чтобы я первый.
– Первый будет Князь. – Водяной размял плечи, потянул шею. – А за партию номер два я готов побороться. Пошли, время.
Я чуть с метлы не свалилась!
А эти двое, которые в гоблинском переводе звались бы «удоды обынавенные», призвали тропу, продолжая обсуждение моей персоны!
– Мм-м, как думаешь, паранджа ей пойдет? – посмеиваясь, спросил Водяной.
– Самое то, уверен, все одобрят, – с ухмылкой ответил Костя, вскидывая руку, – а под паранджой чулки, корсет и стринги… хотя лучше без них, там есть на что посмотреть.
И все, больше я не злилась, я смотрела на искривляющееся пространство и знала, что произойдет дальше, – сейчас тропка начнет поднимать их резко вверх, и головы эти… эти… сауроны озабоченные поднимать не будут!
Быстрый осмотр территории, нахождение обломанной ветки подходящей толщины, и обозленная ведьма заняла позицию «К встрече гадов всегда готов!».
Дорожка подстелилась под ноги жестоко поправших основы феминизма и резко потянула их вверх. Злая ведьма выставила палку. Встреча шовинизм vs феминизм произошла на уровне верхушки сосны и ознаменовалась русским отборным матом, искрами из глаз у некоторых, повторным матом и рывком дорожки, которая унесла болезных по заданному направлению.