Всё включено. Пули тоже
Шрифт:
– Подьем, алкоголик! Половина десятого!
Подполковник что-то пробормотал и оглушительно испортил воздух. Я поперхнулся, засмеялся, поставил нарзан на стол и побрел в душ.
Несколько стаканов крепкого чая в близлежащем кафе немного привели меня в чувство. Вовка, видимо, все еще боролся с похмельем и мрачно болтал ложечкой в стакане. Обо всем было переговорено еще вчера, и мы просто молчали, совершенно не ощущая неловкости. Слишком много времени провели мы вместе, чтобы волноваться из-за таких пустяков.
– Ну, что, Вова, спасибо
Вовка обреченно кивнул головой и поморщился.
– Наверное, я домой. Вариант, конечно, был бы неплохой, но ты уж без обид, работать на этого пацана я не буду. Не нравится он мне.
Вовка снова кивнул.
– Когда ты на рыбалку собираешься?
Цыган снова помотал головой, но любимая тема быстро заставила его собраться с мыслями.
– Наверное, на выходные. Если работы не будет. Может, ты со мной?
– Ой, Вовка, рыбалка – та же пьянка, только в резиновых сапогах! Посмотрим…
– Да не будем мы пить, Саня! Зачем? Свежий воздух, тишина, вода плещет, и запах пойманной рыбы…а? А потом ушицу сбацаем! Я сделаю. Спокойно сядем вечерком, ноги вытянем, посмотрим на заходящее солнце, и…
– И махнем сто грамм, ты уже это представил?
– Вот ты зараза, Юрич!
У меня зазвонил сотовый. Странно…жену я предупредил вчера, у отца был. Да и звонок был от незнакомого абонента. Придется доставать…
Я глянул на экран. Номер был закрыт. Кто это ерундой занимается?
– Да! – резко ответил я.
– Я говорю с Александром Юрьевичем Туриным?
Мужской голос был уверенным, холодным и спокойным.
– Да.
Я несколько сбавил тон. Мало ли…вдруг какая-то официальность. В жизни недавно ушедшего на пенсию мента может всякое произойти. Сроков давности никто не отменял…
– Говорит Петр Васильевич Ремизов.
Голос сделал паузу. Я напряг память. Нет, такого человека я не знаю. Видимо, догадавшись об этом, Петр Васильевич продолжил:
– Я отец Эдуарда Петровича.
– А…понятно. Слушаю вас.
Я потерял к собеседнику всякий интерес и потянулся за чаем. То, что он так быстро нашел мой телефон, совсем меня не удивило. Я проделывал такие вещи за пять минут.
– Сын мне рассказал о вашем конфликте.
– Никакого конфликта не было. С теми ребятами в кафе никто не ссорился, у моего друга оказались общие знакомые. Так что не переживайте.
Теперь уже взял паузу незнакомый мне Петр Васильевич.
– Вы о чем? Какие ребята? Я сейчас о вас говорю, Александр Юрьевич!
– Обо мне? Уж я-то точно не ссорился с вашим сыном! Мы просто отказались на него работать, вот и все. Найдет других. Сергей с этим справится. До свидания.
– Одну минутку, Александр Юрьевич.
Отец Эдика вложил в эту фразу столько значительности, что я невольно придержал палец на кнопке отбоя.
– Я бы мог сделать так, что моего сына будут охранять офицеры ФСО, но для этого нужно некоторое время.
Голос говорившего был достаточно убедительным. Я понял, что Петр Васильевич не врет.
– Вы мне подходите. Вы оба местные, вы оба на пенсии, вы оба служили в милиции.
– Большое спасибо, Петр Васильевич, но я уже сообщил вам…эээ… нашу с напарником точку зрения.
– Да не будь ты сукой, Саня, – вдруг устало сказал Петр Васильевич. – Пойми меня правильно. Если Эдуард там что-то наговорил, не обращай на это внимания. Молод он еще. Ты же сам отец, наверное, все прекрасно понимаешь. И я волнуюсь за сына. Серега, конечно, парень хваткий, но он не владеет обстановкой. Кавказ – это не Москва. – Петр Васильевич вздохнул. – Соглашайтесь. Сергей позвонит днем.
В трубке раздались гудки отбоя.
Для всей нашей веселой компании пришлось нанимать «Газель». В нее набросали кучу всяких сумок и рюкзаков чуть ли не до самого потолка. Было такое впечатление, что мы собрались провести в горах не меньше полугода. Но все оказалось гораздо проще. Дело было в том, что Эдуард Петрович не собирался кушать на природе стандартный «завтрак туриста». Ему подавай мраморную консервированную телятину и копченых омаров. В сумках были еще какие-то деликатесы, но я не запомнил их названий. Меня поразило обязательное наличие именно мраморной телятины. Надо же… И еще у нас была переносная мини-сауна для одного человека. Для кого именно – догадаться было нетрудно. Все это мне рассказал при погрузке здоровый амбал Витя, который совмещал сразу две обязанности – повара и охранника.
Практически вся ресторанная компания была в сборе. Молчаливый сынок миллионера, умеющий каким-то особенным образом смотреть сквозь собеседника, три охранника, Сергей, Вовка и я.
Мы кое-как расселись, и тяжело груженная машина покатилась по направлению к Главному Кавказскому хребту.
Описывать горы я не буду. Я не умею. Лучше прочитать об этом у Лермонтова. Скажу лишь одно – горы любого человека заставят задуматься о вечности. И о своей собственной ничтожности. Даже море так не угнетает нас. Возможно, это происходит потому, что мы не рыбы, и нам даже в голову не придет соревноваться с рыбами. Мы сразу понимаем, что море – это не человеческая стихия. Жить там невозможно, и нас туда не тянет.
Горы – другое дело. Мы смотрим на них и понимаем, что смотрим на историю. Очертания пиков практически не меняются сотни лет. Гигантские вершины самыми причудливыми очертаниями врезаются в небо. И камни молчаливо усмехаются тебе прямо в лицо. Ну что, сможешь, спрашивают они. Сможешь ли ты, муравей, забраться сюда? Без вертолетов и самолетов, без веревок, карабинов и страховок, рассчитывая только на свою силу рук и ног? Сможешь, червяк? И ты с холодеющим сердцем понимаешь, что никто не сможет. Никто в этом мире.