Все застрелены. Крутая разборка. А доктор мертв
Шрифт:
— Не совсем, — прошепелявил Могильщик.
— Старая леди на самом деле не была старой леди, — сказал Эд Гроб. — Оказалось, что это голубой, проходивший под кличкой Черная Красотка.
Каспер поперхнулся сигарным дымом. Могильщик подошел к кровати и ударил его по спине. В это мгновенье вошла сиделка и с ужасом уставилась на эту сцену.
— Все в порядке, — сказал Каспер. — Я просто поперхнулся.
— Я принесу вам стакан воды и успокоительное, — сказала она, уничтожающе глядя на Могильщика. — Вам не следует так много беседовать, а курить
— Это действует, — прошепелявил Могильщик.
— Во имя всего святого, не беспокойте меня сейчас, — грубо сказал Каспер, обратной стороной ладони вытирая слезы со своих щек. — Я черт знает как занят.
Сиделка вышла в замешательстве.
— Ну хорошо, он был голубым по имени Черная Красотка, — сказал Каспер Эду Гробу. — Ну и что из того?
— Его подлинное имя Джуниор Болл, — ответил Эд Гроб. — Сегодня в девять тридцать утра ваша жена, миссис Холмс, появилась в морге, опознала труп и потребовала передать ей тело для погребения.
Каспер не выказал никаких признаков возмущения или удивления или каких-либо иных чувств, которых они могли от него ожидать. Он сплюнул мокрый табачный листик и сказал грубым тоном уличного драчуна:
— Ну и что! Если его имя Джуниор Болл, значит, он ее двоюродный брат.
— Все, что мы хотим узнать, это, почему тройка бандитов, которые ограбили вас на пятьдесят грандов [2] , переехали двоюродного брата вашей жены и убили его? — сказал Эд Гроб.
— А по какой причине это может быть мне известно? — сказал Каспер. — Если вы думаете, что она знает, спросите у нее.
2
Один гранд — тысяча долларов.
— Отлично, мы собираемся спросить у нее, — прошепелявил Могильщик.
— Ну тогда идите, черт возьми, и спрашивайте! — заорал он, его лицо налилось ярким апоплексическим багрово-черным румянцем. — И не остроумничайте, черт вас возьми. Я вас…
— Не выходите из себя, босс — в вашем возрасте вас может хватить удар, — прошепелявил Могильщик.
Каспер с усилием подавил гнев. Он сделал долгий глубокий вдох, швырнул наполовину выкуренную сигару на пол и, не глядя, схватил другую. Его руки дрожали, когда он зажигал ее.
— Хорошо, ребята, не будем ссориться, — примирительно сказал он. — Вы знаете, что я имею в виду. Я не хочу, чтобы моя жена оказалась замешана в скандал.
— Да и мы о том же, — сказал Эд Гроб.
— И не забывайте, ребята, что это я дал вам вашу работу, — напомнил он.
— Да, конечно. Вы и наши армейские заслуги… — начал Могильщик.
— Если не считать наших оценок в восемьдесят пять и восемьдесят семь процентов на экзаменах при поступлении на службу, — подхватил Эд Гроб.
Каспер вынул сигару изо рта и сказал:
— Ну, хорошо, хорошо,
Он втянул дым в легкие и позволил ему выйти струйками сквозь свои широкие плоские ноздри.
— И вы не будете в накладе, если эти ублюдки окажутся мертвы, — и он бросил на них косой испытующий взгляд.
— Вот именно таким образом мы это себе и представляем, босс, — сказал Эд Гроб.
— Какого черта ты хочешь этим сказать? — вновь вспыхнул Каспер.
— Ничего, босс. Только то, что мертвые не разговаривают, — сказал Эд Гроб.
Каспер не шелохнулся. Своими черными обсидиановыми глазами он смотрел то на одного, то на другого.
— Если вы думаете, что намекаете на то, что я думаю, то я сотру вас в порошок, — пригрозил он голосом, который звучал очень опасно.
На мгновенье в комнате слышалось только тяжелое громкое дыхание. Из коридора доносились звуки шагов. С ближайшей улицы слышался приглушенный гул автомобилей.
Наконец Могильщик произнес шепеляво:
— Не берите в голову, Каспер. Мы все слишком давно знаем друг друга. Мы всего лишь подразумевали, что вам не хотелось бы, чтобы пошли кое-какие разговоры в самом начале предвыборной кампании.
Каспер принял это.
— Ну тогда хорошо. Но только не пытайтесь подкалывать меня, потому что я не подкалываюсь. А сейчас я расскажу вам все, что знаю, и если вас это не удовлетворит, можете задавать мне вопросы.
Во-первых, я не узнал никого из этих поганых бандитов, а я знаю чуть ли не всех в Гарлеме, либо в лицо, либо по имени. В этом городе нет ни одного, кто мог бы отмочить такую штуку и кого я бы не знал, и то же самое вы можете сказать и о себе.
Могильщик кивнул.
— Поэтому я полагаю, что они не из наших мест. Поехали дальше. Теперь, как они узнали, что я должен получить на руки пятьдесят грандов? Вопрос стоимостью в пятьдесят тысяч долларов. Прежде всего, я не говорил об этом никому — ни в моей ассоциации, ни жене, никому. Во-вторых, я и сам точно не знал, когда я должен буду их получить. Знал, что они должны когда-нибудь поступить, но когда именно — было мне неизвестно до тех пор, пока секретарь комитета Гровер Лайтон не пришел прошлой ночью и не шмякнул мне их на стол.
— Что-то рановато, не так ли? Я хочу сказать, рановато в этом году, — заметил Эд Гроб.
— Да, я не ждал их раньше, чем в апреле или мае. Это должно было быть ранее, чем обычно. Как правило, это не бывает раньше июня. Но в этом году они захотели провести выборы раньше. Ожидается бурная кампания со всеми этими телевизионными представлениями и военными вопросами и расовыми проблемами и прочей дребеденью. Так что как эти подонки сумели узнать об этом — я имею в виду, точное время, когда доставят деньги, — раньше, чем узнал я сам, — этого я никак не могу понять.