Все женщины — химеры
Шрифт:
— Вот так и опирайся на женщин!
— Одна видимость, — согласился я. — Кстати, как вы двое прибыли так быстро?
Синенко кивнул на хмурую напарницу.
— Маячок посадила на их авто.
— Как? — изумился я. — Они были в двадцати шагах!
— Есть способы, — сообщил он с победоносной усмешечкой. — Не обязательно ползать под машиной и прицеплять под днище, как было во времена Ивана Грозного. Можно и стрельнуть чипом с маковое зернышко, что не только укажет путь, но и запишет все их разговоры.
Мариэтта тут же
Полицейских машин прибавилось, народ в пятнистой форме носится взад-вперед, изображая деятельность, страшатся попасть под сокращение, сами патрульные авто вроде бы ничем не отличаются от обычных, но кузов у них из графена, а шины из суперпрочной резины, даже фугас не повредит.
Мариэтта сказала почти участливо:
— Понимаю, ты от них скрыл… но нам можешь сказать, за что тебя так преследуют?
— За мою красоту? — предположил я. — Нет, вряд ли… За ум?
— Это тоже вряд ли, — холодно сказала она. — Пойми, в отличие от них мы можем организовать тебе защиту. Программа защиты свидетелей, слыхал?
Я заколебался, их возможности все-таки неизмеримо выше, чем у меня, в самом деле могут перекрыть все дороги ко мне… Но как я объясню появление пистолета в моих ладонях? Как объясню, что стрелял через дверь, точно зная, когда именно к ней подошел враг и где остановился?
— Да, — сказал я дрожащим голосом, — мне нужна защита!.. Очень нужна!.. Видите, я весь дрожу. Прижмите меня к своей груди, я немножко поплачу и успокоюсь.
Синенко предложил:
— Давай на моей груди. Она шире. И прижму крепче.
— Нужно подумать, — ответил я. — Как только пойму, какого вы пола…
— А ты сексист? — спросил он с угрозой. — Мариэтта, давай наручники!
— Арестуем за сексизм? — спросила она деловито. — Пожалуй, пойдет. И за отрицание гендерного равенства.
— Я подам жалобу, — твердо заявил я. — Вы нарушаете мои права угнетаемых белых гетерофилов. А так как мы в меньшинстве, то уже под защитой Бернской… есть такая?.. конференции. Или конвергенции.
Синенко вздохнул, сказал Мариэтте:
— Грамотный. Такого голыми руками не возьмешь. Придется сразу в камеру пыток.
Я ответил шепотом:
— Хотите проверить, как я освободился из предыдущей? Только уже никому рассказать не успеете… Там эти спецы не проверили самую правдоподобную версию.
Оба насторожились, Мариэтта спросила резко:
— Ну-ну, какую?
Я посмотрел по сторонам, спросил трусливо:
— А никому-никому?
— Зуб даю, — сказал Синенко, а Мариэтта кисло кивнула.
— Открою страшную тайну, — сказал я страшным шепотом. — В меня вселяется инопланетянин из другой вселенной. Жуткий монстр!.. Всех рвет и получает кайф!..
— А сейчас он где? — спросил Синенко.
— Выселился, —
Мариэтта подошла к полицейскому автомобилю и распахнула дверцу на заднее сиденье.
— Садись, неуловимый Джо. А то сержант все-таки прижмет вас обоих. Мало не покажется и монстру.
— Куда? — спросил я, не двигаясь с места. — Снова в участок?
Она ухмыльнулась:
— Не сразу же в тюрьму? Сперва в участок.
— А мне предъявлено обвинение? И где мой адвокат?
Она улыбнулась еще ехиднее.
— Могу прямо сейчас обвинить в уклонении от гражданского долга помощи полиции. И, конечно, надеть наручники. А там и еще что-нибудь присобачим посерьезнее.
— Сдаюсь, — сказал я обреченно, — вы такая напористая… Насиловать по дороге будете?
— Размечтался, — отпарировала она с достоинством. — Романтик.
— Только по приезде? — догадался я. — Это скучно и предсказуемо. Ну да понятно, хоть так по-сатрапьи отыграетесь на демократе и либерале. Полицию нигде не любят, особенно вольные и свободномыслящие особи типа меня и Робин Гуда.
Они молча ждали, пока усядусь на заднее сиденье, Мариэтта на этот раз опустилась рядом, а Синенко занял место за рулем.
Я косился на Мариэтту, дивно хороша вот в таком ракурсе, да и сама чувствует, вон как томно выгнулась, а грудь выдвинулась вперед на два размера.
Синенко быстро вывел машину из скопища броневиков на дорогу и погнал ее на высокой скорости.
— Хорошо вам, сатрапам, — сказал я с завистью, — скоростной режим не указ… Наверное, и кортеж президента обгоните?
Синенко буркнул, не поворачивая головы:
— Смотря какая у них скорость. А кто у нас президент?
— Забыла, — ответила Мариэтта. — Видела как-то в новостях. Выступал где-то… или детишек по голове гладил.
— То был премьер, — уточнил Синенко.
Я поинтересовался:
— А кто у нас премьер?
Синенко умолк в затруднении, а Мариэтта отрезала:
— Зато я знаю, кто борется за кресло президента на будущих выборах!.. Это важнее. А когда выберем… понятно, что забываем. Трудно помнить всех этих зиц-председателей. Ты лучше скажи, что они от тебя хотели?
— Кто? — спросил я. — Капитан спецназа?.. Вы же слышали…
— Террористы, — сказала она раздраженно.
— Ах, они, — протянул я, — про них уже и забыл… я вообще, когда смотрю на вас, Мариэтта, все на свете забываю. Вообще-то я уже сказал, зря вы не слушали, я был в ударе. А сейчас как бы на бис, уже не так зажаберно. Привели, как и забрали, уже с мешком на голове, вы эту часть видели вживую. Посадили на стул, связали… потом начали ругаться, ссориться, говорить всякие грубые слова…