Все звуки страха (сборник)
Шрифт:
— Спасибо, Семнадцатый, — любезно поблагодарил Джард. — А теперь можешь принимать власть над планетой.
Клиент с Беньяна-IV вышел — и через несколько минут на экранах стало видно, как от «Бури» отделяется очередной челночный корабль. Тогда Джард обратился к Гиллу:
— Передай подтверждение. Пусть забирают.
Гилл поднялся и вышел, чтобы передать Хайн эскадре с Беньяна-IV, ожидающей вне радиуса обнаружения с покоренной планеты.
Ирина смотрела, как вражеские корабли входят в атмосферу. А потом опустила глаза.
Когда она снова их подняла, Джард смотрел на нее в упор.
— Лучше бы ты позволил меня убить, — ровным голосом проговорила женщина. —
Джард убрал оружие.
— Поговори с моим другом, — попросил он.
И отвернулся.
На луне Джарда, как только были сняты путы силового поля, она попыталась его убить. Без лишней кутерьмы
Гиллу удалось впрыснуть ей в голову смирительный спрей.
Очнулась Ирина в формозаполняющем кресле перед машиной Джарда.
Потом машина доказала ей, что Джард заплатил за свои завоевания плату куда более высокую, чем любой из его клиентов. Доказала, открывая при этом те каналы ее сознания, что всегда были заблокированы средой, привязанностями и возрастом.
Тогда-то Ирина и узнала, кто такой Джард и чем он на самом деле занимается…
— Идея была благородна и совершенно бессмысленна, — говорила машина. Но лишь в самом начале — до моего создания. Потом появилась слабая надежда. Tenлилась все эти двадцать два года. Теперь же это возможность. Возможность мира и порядка во всей ведомой вселенной. Возможность связи планет на основе общей морали и взаимного уважения. Все планеты мы покоряли так, чтобы обеспечить клиентам Джарда владение ими — но владение не вечное. В свое время — именно благодаря способу захвата и расставленным нами в основной программе акцентам — все части встанут на место. Все захватчики падут — причем так, что новые миры будут связаны взаимным доверием. Создастся огромный галактический механизм. Не какое-нибудь претенциозное Братство или Союз, а всеобъемлющая гуманистическая структура, которая станет служить каждому индивидууму как отдельной личности и каждому миру как единому организму
Бывшая владычица слушала все это и сознавала, что машина говорит правду, ибо разум ее сделался наконец открыт правде.
— Джард одинок, — продолжала машина. — И знает, что всю работу должен выполнить в одиночку. Ибо иначе эту работу просто не выполнить. А если он допустит ошибку или погибнет, не завершив задуманного, имя Джарда останется в памяти миллионов миров как имя величайшего разбойника за всю историю вселенной. Так что с некоторых пор на меня легла дополнительная задача сохранять рассудок, достоинство и жизнь Джарда — с тем чтобы могла быть выполнена главная цель. Каждая плата, которую он брал, была лишь средством для претворения в жизнь основной программы. Даже ты. Ты — в особенности.
Ирина встала.
Машине оставалось добавить только одно:
— Причем не просто как его подруга, если решишь остаться. А с тем, чтобы узнать все, что знает Джард, и при необходимости его заменить. А если будет время, родить Джарду детей, которые продолжат его дело. Тайна эта должна храниться в молчании. Знает ее только чужак Гилл — а он Джарду помочь не способен.
Ирина вышла из зала, поднялась наверх, где ее встретил пушистый мексла.
— Останешься? — спросил он.
— Останусь, — ответила женщина и замялась, словно не решаясь продолжить. — Но не сейчас, — наконец сказала она. — В другой раз. Когда пойму, что должна остаться.
И Гилл отвел ее к Джарду. Оставил ее смотреть, как Джард ворочается в своих беспокойных и страшных снах гибели и отчаянья. Ирина смотрела на него и думала, что не любит его и, скорее всего, никогда не полюбит.
"Почему этому богу должна сопутствовать удача там, где столько славных богов уже сломали себе хребет?".
Но из черных пустот космоса ответа не было. Миллионы миров безмолвно ждали своей участи. То ли стать частями общей вселенной, то ли вечно клясть имена тех, что ради выгоды отдавали планеты под расправу.
Спит — и руки недвижны
Под Саргассовым морем — Спящий.
В ожидании общего завтра — Лин и Лорайн.
На Земле — мир. Целое море мира.
И Эбботт, намеренный зачеркнуть шесть столетий.
Армия Лина, затемненная и готовая к кровавому бою, несется к той точке на карте, куда шестью столетиями раньше поместили Спящего. Внутри боевой машины, извлеченной из Смитсоновского музея, услышав сигнал тревоги от слежака, Эбботт резко повернулся к приборной доске. На какой-то миг в отполированной переборке отразилось лицо — его, Эбботта, лицо. Загар, веснушки, сверкающие глаза, внушительный нос- Все на месте.
— Блокировка! — приказал он первому офицеру.
Первый коснулся ладонью трех громадных кнопок на приборной доске. Экран сканера ожил — из зеленого сумрака и илистой мглы Саргассов вдруг вынырнул яркий силуэт устаревшего, но мощного подводного глиссера. Глиссер спускался прямо за ними.
— Показания! — потребовал Эбботт. — По курсу — снесет нам нос.
— Когда?
— Через… минуты полторы.
Эбботт треснул кулаком по краю приборной доски. Впервые с тех пор, как они выскользнули из того места, что когда-то было базой подлодок Пенсаколы, он пришел в неописуемую ярость. Эбботта взбесила сама возможность того, что они могут не добраться до Спящего, могут не отключить его первыми, могут уступить армии Лорайна право толкнуть мир к войне.
Наконец командующий армией Лина обратился ко всем шестерым офицерам:
— Первый остается у сканера. Остальные за мной.
Потом Эбботт опустился в ванну с желе и закрыл глаза. Другие пять членов команды последовали его примеру повернули кресла к ваннам и дружно заскользили в обволакивающее желтовато-зеленое вещество.
Командир тут же почувствовал, как его сознание связывается с разумами всех пяти подчиненных. Выстроив их позади своего фокуса и держа силу наготове, он аккуратно и тихо принялся зондировать линию к глиссеру и армии Лорайна- Прозондировав до критической точки, оставил зонд и метну лея обратно к своему фокусу. А потом, собрав мощь пятерых своих офицеров в единый кулак, снова ринулся к зонду — и ударил! Со всего ходу сокрушительно и незримо ударил в критическую точку!
А находилась эта критическая точка в голове одного из людей Лорайна. Стоило ментальному силовому лучу ударить, мигом опаляя офицеру череп, выжигая ему глаза, как командующий армией Лорайна выставил ментальный барьер и обволок им весь экипаж. Причем весьма вовремя.
Выжженный труп так и остался стоять. Из пустых глазниц бешено хлестала энергия — рвалась наружу и трещала на весь глиссер. Силовой луч эбботтовского сознания, усиленный пятью офицерскими, неистовым пламенем пылал из головы мертвеца. Труп дергался от бушевавшей в нем энергии нелепо размахивал руками и пританцовывал. — Бурлящая смертоносным зарядом голова свободно подпрыгивала над туловищем — жгла и обугливала.