всё
Шрифт:
— Ты отказался два года назад. С того времени я вырос. Я не мальчик, как ты заметил, — язвительно добавляешь ты, потому что его взгляд ложится на тебя почти физически ощутимой тяжестью. Он облизывает губы кончиком языка, стоит только тебе большими пальцами подцепить брюки, чтобы стянуть их вниз.
— Мы не можем, — сопротивляется Майкрофт, но его решимость слабеет с каждым падающим на пол предметом одежды. — Ты несовершеннолетний.
Верно, поэтому ты даже не удостаиваешь реплику ответом, но вышагиваешь из кучей лежащих на полу брюк и стягиваешь
В этот раз он не сталкивает тебя на пол, после того как ты забираешься к нему в постель.
— Если ты не... — угрожаешь, — я найду кого-нибудь, кто мне поможет. — Он знает, что ты имеешь в виду незнакомца, который будет груб, будет выражать своё превосходство и, вероятно, причинит тебе боль (ты не будешь возражать, потому что получишь другой опыт, а ты любишь разнообразие).
Ты не блефуешь, и он это знает.
Ты можешь точно назвать момент, когда он сдаётся: некоторое внутреннее напряжение уходит, аккуратно запирается в ящик и прячется в глубины сознания.
— Хорошо, — соглашается он и обнимает тебя за талию. От прикосновения кровь моментально устремляется в пах. — Если ты решил во что бы то ни стало дойти до конца, я провожу тебя.
Ты целуешь его неумело и жадно. Вы сталкиваетесь носами, затем зубами, пока большая ладонь не опускается тебе на затылок.
— Позволь мне, я покажу, — терпеливо просит он, губами и языком учит сбавлять обороты и не торопиться, уверенно вылизывая твои дёсны и зубы.
В прошлый раз было иначе. Он больше не колеблется, и в скором времени ты обнаруживаешь себя лежащим на спине, а брат сидит у тебя между ног. Он мощнее тебя, шире в плечах, мускулистый и нависает над тобой.
— Шерлок, — выдыхает он и сжимает пальцы на твоём члене.
Всего два движения вниз-вверх — два уверенных, смелых, восхитительных движения — и ты, извиваясь и задыхаясь, неконтролируемо изливаешься ему в руку и запоздало спохватываешься, что он всё это время изучал твоё лицо. Смущённый, ты отворачиваешься.
Майрофт не произносит ни слова, и ты украдкой поглядываешь на него. Он не смотрит на тебя, а если и смотрит, то не видит ничего кроме твоего тела. Несмотря на нечитаемое и замкнутое выражение лица ты знаешь, что он думает о тебе и о том, что хочет сделать, и нервный трепет предвкушения вьётся по спине. Он замечает внимательный взгляд и вытирает руку об твой живот.
— Готово? — спрашивает он и принимается слезать с тебя, чтобы освободить тебе немного места. Ты притягиваешь его обратно. Вы ещё не закончили.
— Ты хочешь трахнуть меня, — говоришь ты, чтобы услышать резкий, шумный вдох, почувствовать, как подаются вперёд его бёдра и стоящий член трётся о внутреннюю сторону твоей ноги. — Не отрицай, я знаю, что хочешь. Давай.
— Уверен? — спрашивает он и, не ожидая ответа, перегибается через край кровати, тянется за сумкой для книг и роется в ней неловкими руками.
— Что ищешь? — с
— Смазка, — отвечает он и показывает небольшой тюбик.
Ты с интересом берёшь его и вертишь в руках. Лубрикант, конечно. В теории ты знаешь, как мужчины могут заниматься сексом, и что собой представляет анальный секс. Но оставшаяся часть знаний состоит из информации, почерпнутой из школьных сплетен и грязных журнальчиков. Иногда трудно разобрать, что правда, а что нет.
Он снимает бельё, освобождая член. Когда он тянется за тюбиком, который ты до сих пор не выпускаешь из рук, внезапно приходит осознание: ты понятия не имеешь, что делаешь. Потому что он большой, больше, чем ты себе представлял, и ты с намёком на истерику неожиданно отдаёшь себе отчёт, что он намеревается войти в тебя, и будет больно. А ты не можешь остановиться, потому что три года желал его, и это единственный шанс обладать им, а, если ты сейчас откажешься, он больше никогда не согласится.
В тихой панике ты чувствуешь, как одной рукой он стискивает твоё бедро, а другой отбирает лубрикант.
— Всё в порядке, Шерлок, — успокаивает он тихим голосом. Майкрофт придвинулся достаточно близко, чтобы ты чувствовал тепло его тела, и это приятно. — У меня есть опыт, просто верь мне. Я не сделаю больно, обещаю. Ты доверяешь мне? — Ты киваешь, и он говорит: — Закрой глаза. Расслабься.
Ты закрываешь глаза и расслабляешься. Через несколько секунд после щелчка открывающейся и затем закрывающейся крышки тюбика ты под яичками ощущаешь нажатие прохладного скользкого пальца, круговыми движениями массирующего вход. Он целует тебя в согнутое колено.
— Хочешь, чтобы я остановился?
— Не будь идиотом, — огрызаешься ты, и он смеётся.
Когда он вводит один палец, ты определённо чувствуешь не боль, а инородное тело внутри себя и недовольно ёрзаешь, неуверенный, нравится ли тебе. Он вводит второй палец, и ты не сомневаешься, что он действует бережно и нежно, как только умеет, но растягивает мышцы, и это вызывает дискомфорт. Стоит только начать уворачиваться, как он кладёт руку тебе на живот.
— Не двигайся, — приказывает он, медленно трахая тебя пальцами. — Замри.
Ты открываешь глаза. Он, приоткрыв рот и наклонив голову, пристально смотрит на свои пальцы в тебе, изучает способ, которым соединены тела. Ты проводишь в уме вычисления и говоришь:
— Если добавить третий палец, обхват всё равно будет меньше, чем у твоего члена.
Майкрофт снова берёт тюбик и вынимает пальцы.
— Я знаю, что делаю. Ты предпочтёшь быть на спине или в коленно-локтевой позиции? Во втором случае тебе будет удобнее, но первый вариант считается более интимным.