Всеблагое электричество
Шрифт:
Я даже задумался, не купить ли пару миниатюрных пирожных с белковым кремом, но не успел. Просто почувствовал на себе чужой взгляд и обернулся.
Ко мне шагал маркиз Монтегю.
Шагал именно ко мне — сомнений в этом не было ни малейших.
Сердце так и екнуло, но я взял себя в руки и беспечно улыбнулся, выкинув из головы предположения о намерениях и мотивах маркиза, неприятные и пугающие.
— Лев! — шумно выдохнул маркиз. — Совсем отчаялся вас отыскать! К счастью, догадался подняться
— Что-то случилось, Джордж? — еще больше встревожился я. — Что-то с Лилианой? Вчерашняя заметка в газете ее чрезвычайно расстроила.
— Об этом я и хочу с вами поговорить, — тяжело отдуваясь, произнес отец Лили. Он приложил руку к сердцу и ссутулился, потом попросил буфетчика: — Стакан воды, любезный!
За ночь маркиз Монтегю словно постарел на десять лет, кожа приобрела нездоровый вид и посерела, под глазами залегли синие мешки, лоб прорезали морщины. И даже залихватски растопыренные вчера усы сейчас обвисли.
Жадно выпив воду, маркиз опустился на стул и жестом попросил меня присоединиться к нему.
— Время еще есть, — сообщил он, откинув крышку серебряной луковицы карманных часов. — До поезда — четверть часа. Вы ведь уезжаете пятичасовым?
— Так и есть.
— Отлично. Лилиана — тоже.
— В самом деле? — поразился я.
— Да, она решила развеяться и провести несколько дней в столице.
Я кивнул, отметив про себя, что все это напоминает паническое бегство от неизвестной мне опасности.
— Понимаете, Лев, — тяжело вздохнул маркиз, — она уже взрослая женщина, но для меня навсегда останется маленьким ребенком. Это вообще вполне естественное желание отца — опекать своих отпрысков. Увы, детям оно кажется слегка… навязчивым.
— Не уверен, что понимаю вас, Джордж.
— Лилиана — наш единственный ребенок, — сообщил маркиз. — Моя супруга не переживет, если с ней что-то случится. А после вчерашних новостей девочка сама не своя. Ей нужно время успокоиться. Лев, вы и так едете в Новый Вавилон, присмотрите за Лили в дороге и дайте телеграмму, когда она заселится в отель. Прошу — вы меня чрезвычайно обяжете.
Я открыл рот, чтобы отказаться, и вновь закрыл его, собираясь с мыслями.
— Почему я? Почему не отправить с ней кого-то из слуг?
— Она не хочет никого видеть. Фактически вы первый ее знакомый после возвращения из Калькутты.
— Она не показалась мне затворницей.
— Закрываться от мира в доме и закрываться от мира в себе — так ли велика разница?
Либо маркиз всерьез принимал меня за тайного поклонника дочери, либо немного лукавил, поэтому соглашаться на его поручение я не спешил. Вместо этого со всей возможной прямотой объявил:
— Джордж, вы ведь ничего обо мне не знаете! Как вы можете мне доверять?
Маркиз рассмеялся:
— Дорогой Лев! Во-первых,
Мы посмеялись шутке, и я уточнил:
— Просто присмотреть за Лилианой в поезде и дать телеграмму?
— Да.
Я кивнул и спросил:
— Джордж, я говорил, что служил в полиции?
Отец Лили подобрался и после явственной паузы подтвердил:
— Говорили, Лев. Говорили.
— Так вот, мне представляется крайне подозрительным столь поспешный отъезд вашей дочери из города из-за газетной утки о душителях Кали.
Маркиз тяжело вздохнул:
— Поверьте, Лев, в этом нет ничего подозрительного. Фансигары — это больная тема для всех нас. Помните, я упоминал моего бедного друга, которого вместе со всей семьей сгубили душители? Лилиана была помолвлена с его старшим сыном. Они знали друг друга с детства. Представляете, какой это был для нее страшный удар?
Сообщение это меня изрядно удивило, поскольку в варьете я собственными ушами слышал посвящение танца Лилианы богине Кали, но вида я не подал и поспешил принести извинения.
— Простите, что разбередил старую рану.
— Бросьте, Лев! Это не ваша вина. Это все газетчики. Беспринципные шакалы!
— Не верите в душителей?
— Я поговорил с начальником полиции. Он убежден, что это самоубийство.
— Это многое объясняет, — отстраненно заметил я, хоть в подобную версию нисколько не верил.
— Так вы согласны?
— Как я могу отказать? — развел я руками. — Но, к сожалению, не смогу сопровождать Лилиану в поездках по городу. У меня весьма насыщенный график на ближайшие дни.
— О, с моей стороны было бестактно обращаться со столь обременительной просьбой. Просто проводите ее до отеля. За время поездки Лилиана успокоится, она сильная. Очень сильная. — Маркиз похлопал меня по плечу и предупредил: — Надеюсь, вы сохраните наш разговор в тайне? Лилиана крайне болезненно переживает родительскую опеку.
— Сделаю, что в моих силах.
Тогда маркиз вытащил из внутреннего кармана пиджака конверт и протянул его мне:
— Держите!
— Что это?
— Билет первого класса. А ваш я сдам в кассу.
Я полез за бумажником.
— Давайте посмотрим, смогу ли оплатить разницу…
— Пустое. Это самое малое, что я могу сделать, дабы компенсировать ваше беспокойство.
Отправляться в поездку совсем уж без денег не хотелось, поэтому я не стал отказываться и поменял собственный билет на билет первого класса. Да, я любил комфорт. К тому же как иначе присматривать за Лилианой в поезде?